Работорговцы. Русь измочаленная. Юрий Гаврюченков

Чтение книги онлайн.

      Воины, не сговариваясь, пропустили представление мимо ушей.

      – Я Щавель, это Жёлудь, а вот этот молодец со щитом – Михан.

      – О, лесной народ из Ингрии, разрази меня ангедония!

      – Да, путь неблизкий, – согласился Михан.

      – Как такой почтенный человек оказался вдали от дорог? – перебил Щавель.

      – Я ходил в Старую Руссу за тремя солями, которые встречаются лишь в её минеральных источниках. Там попросили врачевать жену председателя в Подберезье, потом надо было лечить родовую горячку в Спасской Полисти, оттуда я ушёл бороться с засильем мракобесья в Селищи. Затем меня попросили вылечить зубы в Лесопосадке. Зубы я вылечил, но не только не заплатили, а до тракта не подбросили, порази их китайский анорак.

      – Конченый народец живёт в Лесопосадке, – кивнул Щавель.

      – Их даже разбойники не остановили, хотя я видел их как вас сейчас.

      – Где ты их видел?

      – За поворотом у съезда с тракта. Должно быть, стерегут тех, кто едет с ярмарки.

      – Ты помнишь эту дорогу?

      – Конечно, помню, – сказал Альберт. – Моя память крепче алмаза и рассчитана Создателем на вечность, не меньше.

      По вершинам деревьев задул ветер. Лес зашумел, на голову путникам посыпалась колючая животворная педерсия.

      – Думаю, нам стоит остановиться, – решил Щавель. – Поесть самим и покормить Хранителей.

      Для завтрака выбрали прогалинку между сосен, захавали по паре вяленых карасей, уделили внимание доктору. Потом охотники разошлись и укрылись за деревьями. Каждый достал из сидора мешок, из мешка мешочек, из мешочка мешочечек, а из мешочечка свёрточек. В руках у Щавеля оказался резной идол, тёмно-коричневый от помазаний. Ручки Хранителя были намечены на теле резцом как прижатые к телу, в левой руке был лук, в правой – пук стрел, что означало скорострельность. Идол Жёлудя был светлее (ведь парень и жил меньше отца), а стрела была одна, но длинная, что символизировало дальность. Хранитель Михана представлял собой корень в виде осьминога, и смысл концепта был доступен только его владельцу. Воины достали из мешка обломок кости, раскололи обухом ножа, выгребли жирный мозг и помазали идолов, шепча обращения. Просили, в общем-то, одного – удачи.

      Целитель терпеливо дожидался возле горки рыбьих голов и чешуи, снисходительно качая головой. Он не мог понять дикости лесных людей, отринувших несомненную силу Отца ради кратковременной поддержки ничтожных бесов, но был толерантен и сознавал целесообразность религиозной терпимости: ведь впереди ждали разбойники.

      На земле новгородского князя казнить имел право лишь князь. Путники не думали об этом. Парни не знали о законе, у Щавеля имелись свои соображения, а лекарь Альберт надеялся, что на оружных не нападут и всё как-нибудь обойдётся.

      За деревьями посветлело. Дорога сворачивала, впереди послышалось фырканье лошади и деловитый мужской гомон. Щавель поднял ладонь. Путники остановились. Так же молча изготовились. Лучники перевесили колчаны на левое бедро, СКАЧАТЬ