Лиса в курятнике. Карина Демина

Чтение книги онлайн.

      Как-то пошловато звучит. Впрочем, девица тряхнула рыжею гривой и заявила:

      – Я не опасаюсь. Я просто… – Она вздохнула и указала на чемодан: – На конкурс вот… сказали быть, я явилась… а никто не встречает…

      Она стукнула по чемодану пяткою, будто желая пришпорить, но тот остался недвижим.

      – Позволите взглянуть на ваше приглашение?

      Ситуация была по меньшей мере неоднозначной. А главное, приглашение девица протянула. Настоящее. На гербовой бумаге, сдобренное печатью и личной подписью княгини Игерьиной, которая была наилучшею рекомендацией.

      – Гм, – сказал князь.

      А девица вновь вздохнула и, убравши приглашение в ридикюль, произнесла этак задумчиво:

      – Сдается, мне здесь не слишком рады…

       Глава 7

      Самый страшный человек в империи – а Лизавета сразу узнала князя Навойского – выглядел утомленным и несколько помятым. Оставалось лишь догадываться, что понадобилось князю в кустах – Лизавета отчаянно гнала прочь трусливую мыслишку, что он следил именно за нею, неким прехитрым способом догадавшись о ее с Соломоном Вихстаховичем планах.

      Тогда ее просто не пустили бы…

      И… целого князя для какой-то газетчицы… нет, это чересчур.

      Но князь был.

      Стоял вот, разглядывая Лизавету. И выражение лица такое непонятненькое, на нем и скука, и легкая брезгливость, и раздражение… а сам-то вовсе не так уж и грозен.

      Тощеват, конечно.

      Угловат.

      Грубоват с лица. Оно вовсе какое-то неправильное, будто наспех сделано. Нос массивен, и переносица дважды искривлена, отчего нос глядится размазанным по лицу. Нависает он клювом над узкими губами. Щеки впалые.

      Скулы острые.

      А подбородок и вовсе тяжелый, будто у другого человека украденный. Вот глаза светлые у него, добрые… Лизавета моргнула, избавляясь от морока.

      Добрые?

      Какая доброта у этого… этого… опричника? Помнится, в прошлом году он самолично княгиню Михайловскую задерживал и препроводил не в Белый стан, куда издревле помещали особ дворянского звания, а в самую обыкновенную тюрьму.

      Скандал был страшный…

      После, сказывали, лично и удавил Михайловскую. А состояние ее немалое реквизировал в пользу казны.

      И бунт на Воложке он усмирял, а бунтовщиков, сказывали, лично казнил, хотя мог бы перед расстрельной командой поставить.

      И еще…

      – Гм… – Князь потер подбородок, на котором проступила темная щетина. Вот ведь, сам мастью светлый, а щетина темная… может, красится?

      Мысль определенно была прекрамольнейшей.

      – Интересно, – приглашение Лизавете он вернул и, окинувши взглядом аллею – а взгляд переменился, сделался цепким, превнимательным, – сказал: – Позволите вас проводить?

      Лизавета кивнула и, вспомнивши тетушкины СКАЧАТЬ