Ужасные невинные. Виктория Платова

Чтение книги онлайн.

      – Ну и что?

      – И ты не был в нее влюблен.

      – Это резко меняет дело, – Жан-Луи улыбается.

      – Это просто меняет дело. Ты не был влюблен, значит, можешь рассказать. Только влюбленные ни на чем не могут сосредоточиться и паяют окружающим лишь о своих чувствах.

      Неужели это говорю я? Впору увольняться с должности штатного кинокритика и переходить на работу в слезоточивый еженедельник для домохозяек. Рубрика «Люди и страсти» мне подойдет. Колченогий байроновский романтизм и утирание соплей всем страждущим, письма от экзальтированных мамзелек будут приходить мешками, в каждом из них – засушенные корни кровохлебки.

      Rhizomata cum radicibus Sanguisorbae.

      – Держись от нее подальше, Макс. Она разбила не одно сердце.

      – Ты вещал мне вовсе не о сердцах.

      – Головы она тоже разбивает.

      – Откусывает. Ты забыл.

      – Неважно. Разбивает, откусывает – и это не метафора.

      – Откусывает, как самка богомола? Во время траха?

      Жан-Луи морщится. «Трах» в его словаре синонимов (33 750 слов, включая артикли, составитель – Мод) отсутствует по определению.

      – Откуда у тебя эта фотография? В прихожей, там, где богомолы?

      – Подарок.

      – От нее?

      – Нет. От одного парня, фотографа. Ее он тоже фотографировал.

      Я до сих пор не уверен, об одной ли девушке мы говорим. Но пока все сходится – помертвевшее лицо Жан-Луи, когда я впервые упомянул о Тинатин, описал ее. Должно быть, мое лицо выглядело не лучше при встрече с ней.

      – Вот как? Может, спишешь его адресок?

      – Зачем?

      – Хочу поговорить с ним, если уж из тебя ничего не вытянуть.

      – Думаю, тебе вряд ли удастся поговорить.

      – Это почему же?

      – Его нет. Он погиб в прошлом году. Несчастный случай на горнолыжном курорте. Где-то в Австрии. Его накрыло лавиной.

      Погиб. Отлично. Одним конкурентом меньше.

      – И как его звали?

      – Илья. Илья Макаров.

      – А снимки на камине? Тоже его?

      Мне не нравится физиономия Жан-Луи, определенно. Хотя упоминание о каминных ландшафтах не вызывает у Лу той бурной реакции, какую вызвало упоминание о Тинатин: всего лишь легкая, запутавшаяся в бороде улыбка превосходства – как будто он уже успел посмотреть новый опус Ромера, а я этот опус прощелкал.

      – Нет. Не его. Вырезал из журнала «Вокруг света». Люблю пейзажную лирику.

      В пустой комнате Жан-Луи ни ножниц, ни журналов не просматривается, очевидно, все это добро спрятано в кладовке. За закрытой дверью.

      Добраться до нее мне так и не удается, как не удается добраться до откровений о Тинатин. Все заканчивается сосанием пива на кухне, с шаткого табурета, на котором я сижу, хорошо видны СКАЧАТЬ