Скульптор с Олимпа. Александр Власович Головко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пошёл дальше: выстрелив пробку, он направил створ бутылки, как ствол брандспойта на стоящих напротив и, встряхивая, прижимая отверстие пальцем, стал поливать всех, как это делают на пьедестале почёта победители авторалли после награждения.

      Послышался визг, крики, кто-то полез под стол, кто-то пытался отвести «дуло» от себя, но вот полетела ответная струя в Коляна. Все, как безумные, поливали друг друга.

      Это длилось минуты три. В тишине громко ударили настенные часы с боем. Народ замер. И тут Колян воскликнул:

      – Шампанского дамам! Что же вы, господа?! Забыли о Новом годе? Загадываем желания и подымаем бокалы за то, чтобы наша жизнь в следующем году была такой же фонтанирующей, радостной и счастливой! Гип-гип – ура! Троекратно, все вместе, ну!

      Грянуло троекратное «Ура-а-а!!!»

      С последним ударом кинулись обниматься, поздравлять друг друга. Праздник покатился дальше, тосты, хохот и всё остальное по полной программе – широко и раздольно.

      А мне вдруг подумалось, что, может в таких вот моментах и проявляется то, что иностранцы называют «загадочной русской душой…»

      Махара

      Впервые я приехал на Кавказ в августе середины семидесятых годов прошлого века. Шёл по улицам курортного городка, и повсюду у частных домовладений с плодовых деревьев свисали, падали на землю и на асфальт спелые сливы, груши и яблоки.

      Меня это поражало, поскольку я приехал в отпуск из Сибири, и у нас там ничего подобного нет, такое обилие пропадающего добра, здесь никого не интересовало: падает, гниёт, его топчут. Украдкой поднимая спелые плоды, обтирал их ладонью и ел.

      Я приехал погостить к родственникам на месяц из шахтёрского городка, где восемь месяцев зима и холода, и всё, как в чёрно-белом кино: белый снег, который, не успев лечь на землю, становился чёрным из-за вечно дымящихся терриконов из-за летевшего пепла, оседающего повсюду. Пепел забивался в двойные рамы оклеенные бумагой окна, к весне его набиралось до половины, ухудшая освещённость помещений.

      В семидесятые годы у нас в магазинах не найти было на прилавках фруктов и многого чего днём с огнём, что лежало свободно в магазинах курортных городов Кавминвод. Здесь продавались колбасы, сыры и другие деликатесы. Что ещё удивительно, было множество различных вин: «Улыбка», «Каберне», «Кагор», «Портвейн», «Чёрные глаза»…

      О существовании многих вещей, живя в Сибири, я даже не подозревал. У нас там на прилавках стояла только водка, «Шампанское». Пиво «Жигулёвское» на улице − бочковое на розлив. В ресторанах ассортимент конечно побогаче, но часто ли рабочий человек мог позволить себе отобедать в таком заведении?

      Друг попросил привезти сухого вина с Кавказа, я спросил: «Оно что порошковое, как горчица или молоко?»

      «Нет, − ответил он, − приедешь, увидишь…»

      Конечно, не все были такие «дикие», как я, но и они не все могли пользоваться дарами юга…

      Приехал я, однако, не только посмотреть как люди живут, а с прицелом: СКАЧАТЬ