Плохие кошки. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нажираются отравы у голубятников, дохнут в самый неподходящий момент, хорони их потом. Кошки требовали еды, им отвечали: «Нечего, нечего» и кидали объедки в вонючее блюдце, где уже пировали муравьи.

      Зимой кошек нехотя пускали в дом – ладно уж, грейся. Друг другу жаловались на несовпадение: кот желал гулять, как раз когда хозяин засыпал, и возвращался с гульбищ ровно в тот момент, когда утренний сон был особенно сладок. А потом, словно в насмешку, сам отсыпался целый день – дрыхнет, обжора, тунеядец. Мышей бы лучше ловил.

      Кошки бывали биты за прилюдную половую жизнь. «Он Мурку мучает!» – объясняла всем бабушка, норовя угостить соседского Васеньку по харе веником. Биологиня пыталась в свой черед объяснить, что совокупления с котом в Муркиной же природе, что мучилась Мурка скорее бы от отсутствия Васьки, что за попытку изнасилования Васенька отвечал бы не по суду, а в тот же миг по совести, и крепко. Но бабушка, разгоняя котов, святое дело делала: веник, считала она, был эффективнейшим средством кошачьей контрацепции.

      Коты ценились выше кошек: чужих-то они мучили, но сами в сарае не рожали и котят в платяные шкафы не перепрятывали. И при выборе зверька на освободившуюся вакансию хозяева тщательно исследовали кошачьи подхвостья. Когда Мурзик оказывался Муркой, а Васька – Василиской, в доме целый день лаялись: «Глаза у тебя где? Кто проглядел? И котят на этот раз сама будешь топить? А?!»

      Но это были свои кошки с правами на двор, сарай и в исключительных случаях – на дом. Они все больше «осваивались», приобретали сварливые интонации хозяев, не желали гладиться – нечего, нечего, вон лучше молока мне налей, да рыбки бы купила, один черт шляешься по магазинам!

      Чужих же кошек гоняли со двора. Было в этом что-то барское – согнать со двора, отказать от дома. В минуты ссор звучало: «Уйду я от вас» или «Пойдешь к себе на Мурлычевскую, чтоб духу твоего тут не было!» Пролетарии и потомки пролетариев, обретя частную собственность, охраняли свою территорию почище цепных псов. И псы все понимали: своих кошек игнорировали, но чужих облаивали по полной программе, хрипя и заходясь от ярости. Выслуживались. Псы также получали вонючие лежбища, объедки с муравьями да редкие хозяйские ласки, но лишены были свободы передвижения и вольной кошачьей половухи. Может, от этого так стремились порвать чужаков.

      Человек и пес уже не ходили на охоту. Отыгрывались на кошках: срывали кошачьи концерты, угрожали и ругались каждый по-своему, да изо всех сил орали: «Брррррыысь!» На садовом столике лежали метательные картофелины, а потом дядька сделал рогатку – Муркиных кавалеров разгонять. Стрелок из дядьки вышел неважный, Санькины картофелины тоже попадали в забор и в людей рикошетом, а иногда случались неприятности – когда Санька попадала картофелиной по дядюшке почти что не нарочно. Тогда уже всем миром орали на Саньку. Но когда охота на кошек удавалась, какое это было единение, какая причастность к правому делу! В тысячу раз лучше демонстрации и раз в десять лучше семейного застолья!

      Демонстрация, как ни крути, обязаловка, идешь строем, как дурак, три часа из жизни долой. Старшие вспоминают совсем нерадостные СКАЧАТЬ