Как служить Слову? Манифесты. Опыт реминисцентной прозы. Александр Мищенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но это уже проповедь. Что же касательно существа, то ей потребны настоящие герои и настоящие образы. А такие образы – слова-острия, на них держатся художественные пространства. Как у А. Мариенгофа, к примеру. Двор у него «брюнетистый», двери – «крашеные скукой», рожа у детины «двухспальная», люди «тенеподобные», баба «вымястая», клоп выползает «мечтательно», у борзых «стрекозьи» ноги, а мерин стар, бос и бородат, как «Лев Толстой». Разве могут написать так словоблуды, сьевшие «язык собачий»! \«И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри» (Апок. 6, 1.). Слово громовое – дело зверя. У человека слово раздваивается. Громкие словеса – восковая оболочка без зерна. Как Словом поднять человека? Как повлиять на него тончайшими эманациями мысли и краски живописца, мелодией музыки? Сие есть вечная тайна искусства.

      Устроил меня некрасовский ответ в «Говоруне»:

      От итальянской арии,

      Исполненной красот, —

      К занятьям канцелярии

      Трудненек переход;

      Спокойствие сменяется

      Тревогою души,

      И вовсе страсть теряется

      Сколачивать гроши.

      Возвращаю читателю слова из сонма их: свобода, равенство, честь, совесть, справедливость и закон. Море волнуется. Это лишь дыхание жизни. Иди и дыши. Как дышим, так и живем. Как пишем, так дышим. Живем – любим, это синонимы. Опять же граф А. Толстой:

      Когда б любовь оправдывалась в мире,

      Отечеством была бы вся земля,

      И человек тогда душою вольной

      Равно любил бы весь широкий мир…

      Как любят его мои солнечники

      Гром гремит не из тучи, а из навозной кучи. Не убавить в этом народном ничего, не прибавить. Из нее молния-то, из землицы.

      Должность слова – пронять человека, дойти до его ума и сердца. И не важно, эпопея это, миниатюра ли. Вот «ужасно смелое», да для 1974-ого-то года заявление воронежца Германа Волгина: «Я сейчас выскажу мысль, которая по крайней мере покажется глупой, но я прошу меня понять. Валяй, валяй!

      Современные прозаические вещи могут иметь соответсвующую современной психологии ценность вумно, вумно! только тогда, когда они написаны в один присест. Бред сивой кобылы. Размышление или воспоминание в двадцать или тридцать строк максимально, скажем, в сто строк – это и есть современный роман. Скупердяй! Всех писателей готов отлучить от литературы. Толстой по этой методе – вселенское недоразумение.

      Эпопея не представляется мне не только нужной, но вообще возможной.

      Книги сейчас читаются в перерывах – в метро, да на эскалаторах – для чего же тогда книге быть большой? Мы что, на конвейерах живем? Я не могу себе представить долгого читателя Дылду? Ерничаю – на весь вечер. Во-первых, миллионы телевизоров ну и что? во-вторых, надо читать газеты почему надо? И так далее». Уфф! Все.

      А теперь СКАЧАТЬ