Короткие гудки (сборник). Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

      Зюма пропала куда-то. Говорили, что она переехала в Америку. Может быть, увезла Гарика подальше от его прожорливых детей. Хотела владеть им одна.

      Летом в Лос-Анджелесе жарко. Зюма засобиралась в Россию, но решила подготовиться. Легла в клинику, вырезала вены на ногах и убрала косточки на стопах. Потребовалось две операции, но красота требует жертв.

      Среди лета Зюма появилась в поселке и вышла на прогулку. На ней были шорты и туфли на каблуках. Ноги – длинные, стройные, абсолютно молодые.

      Я не стала завидовать, поскольку это вредно, решила сделать комплимент. Почему бы и нет? Тем более что я в прошлый раз была невежлива.

      – У вас ноги как у породистой кобылы, – похвалила я.

      Зюма посмотрела на меня и созналась:

      – Я два месяца в больнице лежала, косточки разбивала.

      – Зачем? – не поняла я.

      – Чтобы туфли можно было надеть.

      Оказывается, стройные ноги – плод мучений и терпения, не говоря о деньгах.

      Я бы на такое не пошла. Соглашаться на боль и наркозы – только для того, чтобы кто-то сказал комплимент, и прошел мимо, и тут же забыл. О! Эта зависимость от чужого мнения. Называемая тщеславием. Тщетная слава.

      Зюма была рада моему появлению. Во-первых, есть перед кем похвастать, во-вторых, скучно гулять одной. Ей была нужна аудитория.

      И я обрадовалась Зюме. Была в ней яркость, энергия, ни на кого непохожесть.

      Мы пошли рядом.

      Зюма стала рассказывать о своей жизни в Америке. Пожилые люди там не скучают, записываются в клубы. Лично она ходит на танцы. Ее партнер – мексиканец.

      – А как ваш брат? – вспомнила я.

      Зюма долго молчала, потом сказала:

      – Я забрала у него рыбу, но оставила удочку. Он наловил новые миллионы.

      – Какую удочку? – не поняла я.

      – Мозги. У него же золотые мозги. Он все восстановил.

      – Так хорошо. И у вас все хорошо. Вам надо помириться.

      Зюма промолчала, продолжала идти, глядя в землю. Вдруг остановилась и зарыдала, так отчаянно и глубоко, что я оторопела.

      Прохожие останавливались в нерешительности, не зная: то ли подойти, то ли не заметить. Зюма рыдала душераздирающе, как когда-то возле детского дома.

      Называется, приехала в родные пенаты. Стоило так готовиться, пройти через две операции, чтобы в результате рыдать посреди дороги.

      – Все не так плохо, Зюма… – растерянно бормотала я. – Надо только помириться. И все. А иначе – какого смысла?

      От волнения я путала падежи.

      Зюма продолжала рыдать с открытым дрожащим лицом. У нее было все: деньги, муж и даже Америка. Но не было главного – брата. И не было дороги назад. Слишком далеко разошлись их льдины в океане. Не перескочишь.

      Зюма стояла одна на своей льдине, и ее несло все дальше в черный океан. А льдина – всего лишь льдина. Она трескается и тает.