Лина Костенко. Олег Кудрин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ неверное движение. И снова мы мерзнем вместе с героиней. Стылая поздняя осень. Просто физически хочется согреться.

      Автор дарит нам эту возможность в стихотворении, начинавшемся так грустно и темно.

      Колись давно, в сумних біженських мандрах,

      коли дитям я ледве вже брела,

      старі хатки в солом’яних скафандрах

      стояли в чорних кратерах села

      <…>

      Чужі оселі… Темний отвір хати.

      Ласкавий блиск жіночої коси.

      А потім довго будуть затихати

      десь на печі дитячі голоси.

      Уже сидиш зі жменькою насіння.

      Уже привітно блима каганець.

      Уже в такому запашному сіні

      в твій сон запрігся коник-стрибунець!

      І ніч глуха. І пес надворі виє.

      І світ кривавий, матінко свята!

      Чужа бабуся ковдрою укриє,

      своє розкаже, ваше розпита.

      І ні копійки ж, бо не візьме зроду,

      бо що ви, люди, на чужій біді?!.

      А може, то в душі свого народу

      я прихилила голову тоді?[40]

      Спокойный ночлег и жменька семечек – предел мечтаний для ребенка в военную пору. Впрочем, нет, бывали и более высокие сильные мечты: «Всі ми про щось мріяли у дитинстві. / Хто про іграшку, хто про казкові пригоди. / А я – щоб мати до ранку не збожеволіла. / Вперше казку про Попелюшку я почула на попелищі»[41].

      С этого опаленного огнем детства у Лины осталось еще одно удивительное воспоминание. Пламя над горящими хатами – высокое, создает сумасшедшее завихрение, как то, что позже она увидит над кипарисами, которые так любил изображать Ван Гог[42].

      Білий Фенікс, неспалимі риси!

      Тільки – бомба з думкою відра

      …В пам’яті вогненні кипариси

      хиляться у сторону Дніпра.

      Через два года фронт вернулся к Днепру. И когда он покатился дальше на Запад, на землю ее детства вновь пришли мирные дни. Но нужно было еще выжить, не попасть под железный каток фронта.

      «Танки отгрохотали. Мы не знали, выходить ли уже из подвала, или еще не выходить. И вдруг услышали над собой музыку. И не абы какую – аккорды “Лунной сонаты” Бетховена. Я вбежала в дом. В комнате за пианино сидел молодой лейтенант. Это он играл. Я удивленно остановилась. Он повернул голову и улыбнулся»[43].

      А где жить? Что там на любимом Трухановом острове? Гармония «Киевской Венеции» развеялась черным дымом. Когда в 1943 году Красная армия возвращалась к Днепру, Гитлер дал команду каждый оборонительный рубеж держать насмерть. А Днепр – река широкая, потому для защитных рубежей – удобная. Готовясь к обороне, немецкое командование решило зачистить Труханов остров, которой мог стать удобным промежуточным плацдармом при штурме Киева. Так 27 сентября 1943 года островной рабочий поселок перестал существовать. Немцы приказали всем жителем переехать на правый берег Днепра. Нескольких человек, отказавшихся это делать, расстреляли. А опустевший поселок сожгли…

      И вот оно – окончание стихотворения про «Киевскую Венецию»:

      А СКАЧАТЬ