Программист и бабочка (сборник). Юрий Нестеренко

Чтение книги онлайн.

      – Муха! – заорал он, не дав мне сказать и слова, – Ты очуманел, что ли, муха-тоже-вертолет? Ты чего сегодня вытворял? Кочерга всей группе обещал зачет зарезать!

      Я тихонько положил трубку. Так, ясно, тот Мухин на семинаре был. Не иначе, пытался ману тапать. Идиот.

      За стенкой гулко бабахнуло. Алкашик дядя Коля швырянием табуретки возвещал дому о прибытии с работы. Я подхватил задачник и шваркнул об стену в ответ.

      – А мне плевать на вашу легкую жизнь! – заорал я неизвестно кому, потрясая кулаками. – Хоть обтапайтесь!

      Наталья Егорова

      Умный дом

      Звонок настиг Егора в самый разгар выяснения отношений с заведующей дома культуры. Номер был незнакомым, и Егор раздраженно выключил аппарат.

      Стоило выйти на улицу под колючий дождь, телефон зазвонил снова.

      – Да!

      – Вы Егор? Маслов?

      Женский голос медовой густоты и охряного оттенка.

      – Да.

      – Мне говорили, вы занимаетесь реставрацией картин.

      Строго говоря, реставрацией он не занимался, если не считать спасенный пару лет назад натюрморт: хозяйка начиталась интернет-форумов и решила «обновить» картину посредством мыльной губки. Егор неделю возился, перетягивая набухший холст, а потом еще дописывал те места, где напрочь отслоилась краска. Получилось не так, чтобы безупречно, но если не приглядываться, не догадаешься.

      Однако возражать медовому голосу было решительно невозможно.

      – Ну… А что за картина?

      – Я думаю, начало двадцатого века. Холст. И, по-моему, масло.

      Немногословна и самоуверенна. Наверняка брюнетка в алом деловом костюме. Четырехкомнатная квартира и портрет бабушки в тяжелой раме. Или бабушкиной болонки.

      – И что с ней?

      Хорошо бы просто потемневший лак. С прорехами в холсте он, пожалуй, не справится.

      – Мне кажется, там есть дописки. Я хотела бы восстановить исходный вариант.

      Звучало заманчиво, уж с растворителем он как-нибудь справится. Да и любопытство высунуло нос: представилось, как из-под толстощекого небрежно выписанного лица появляется неизвестный шедевр Рафаэля.

      Но совесть заставила уточнить:

      – Лучше, наверное, в реставрационную мастерскую.

      – Ее нельзя перевозить, – сказала она, как о тяжелобольном. Значит, все-таки прорехи. Или краска сыплется. – Я живу недалеко от Дубны, туда довольно неудобно добираться, но вы могли бы пожить у меня, пока будете работать. Естественно, на полном пансионе. Я в Москве, так что до места вас довезу сама.

      Полный пансион у девушки с медовым голосом – это звучало заманчиво. С другой стороны, километров 130 от Москвы, а то и дальше. И наверняка полная глушь без мобильной связи – похоже на начало фильма ужасов. Егор хмыкнул.

      Четырехкомнатная СКАЧАТЬ