Высотка. Екатерина Завершнева

Чтение книги онлайн.

      Лист закончился, письма нет. Не отправлены оба.

      Осень, и никакого солнца.

      Пленка

      Сидела на подоконнике, мирно жевала булочку, а тут Олежка.

      – Иди скорей, Кузнецов требует. Чего ты опять учудила?

      – Какой Кузнецов?

      – Ой, ну бестолочь… отличница наша… твой начальник-завлаб, вот какой. Имя-отчество напомнить? Иван Васильич, как у Грозного, – крикнул он вдогонку.

      Грозный сидел за столом, читал реферативный журнал и тоже жевал булочку. Пахло растворимым кофе. Я порадовалась совпадению вкусов – булочкой была «слойка свердловская», моя любименькая. Потопталась еще немножко:

      – Здравствуйте, Иван Васильич. Вызывали?

      – А, здрастье-здрастье. Склодовская-Кюри, собственной персоной… – Он поспешно засунул слойку в карман халата, как будто есть на рабочем месте неприлично. – Ну и как вы этого добились?

      – ?

      – Толщина пленки 125 микрон, это на 12 меньше, чем у меня. Ровная, как бабушкин блинчик. Температура перехода 73 К, не рекорд, но в эпсилон-окрестности. Как вы это объясните?

      – Я больше не буду, Иван Васильич.

      – Нет уж, вы, пожалуйста, будьте. Готовьтесь к семинару. Диаграммки там, таблички, чтобы все как у людей. Завтра придут повторные спектры, сами отследите. У вас есть собственная ячейка? Нет? Пора завести. Хотя… нетрудно предположить, как было дело. Ира вам рассказала, как надо капать, и вы капнули, от балды?

      – Наверное.

      – Новичкам везет. Третьяков уже оповещен, говорит, интересный финт получился. Но вы, конечно, понимаете, что из этого ничего не следует?

      – Понимаю.

      – Это не наука и даже не технология, а чистая случайность. Но пленочку вашу мы погоняем, погоняем. Интересные у нее свойства получились… Ира говорит, вы поете и на фортепиано умеете?

      – Умела. Теперь нет.

      – Жаль. В жизни всякое пригодится может. Тонкая моторика, например. Ну ладно, идите. Капайте дальше, а вдруг что-то еще накапаете, – благословил меня Кузнецов, и переключился на журнал, шаря в кармане в поисках слойки.

      Аудиенция была окончена.

      Пораженная до глубины души, я вернулась на подоконник, не понимая, что происходит. Вообще-то для химических опытов нужны особенные руки, которыми меня природа не наградила, и это выяснилось вскоре после начала занятий. К концу сентября одногруппники выучили простое правило: если что-то разбилось или бабахнуло, то это, скорее всего, моя работа. Из малого практикума меня изгнали с позором, потому что я перепутала банки с нитратом и нитритом натрия (подумаешь, индексом ошиблась! четче надо писать на этикетках, эн-о-два, эн-о-три, а не СКАЧАТЬ