Войны новых технологий. Георгий Почепцов

Чтение книги онлайн.

      Назовем эту структуру ЭКГ. Если мы поищем идеальные примеры использования ЭКГ, то можно условно считать, что акцент на элите сделан в Великобритании. Ярким примером был поиск кандидата на место премьера вместо Мэй, когда все эти лица оказались выпускниками Оксфорда и даже членами одного и того же дискуссионного клуба. Кстати, и слушали они один и тот же курс – «Философия, политика и экономика» (английская аббревиатура – PPE).

      Вот как об этом рассказало Би-Би-Си: «Из тех одиннадцати политиков, что изначально заявили о желании баллотироваться в лидеры тори, восемь – бывшие студенты Оксфорда. Более того, у пяти из них – диплом по одной и той же специальности. После Уинстона Черчилля, то есть за последние 64 года, в Британии было восемь премьеров-тори, и семь из них учились в Оксфорде. Восьмой, Джон Мейджор, университет вообще не заканчивал. Два из четырех премьеров-лейбористов, побывавших за эти же годы у власти – Гарольд Вильсон и Тони Блэр – тоже из Оксфорда […] В других университетах, включая Кембридж, тоже есть подобные дискуссионные клубы, но так сложилось исторически, что Оксфордский клуб – самый престижный, и большая часть молодых людей, намеренных заняться политикой, поступает именно в Оксфорд» [1].

      Как видим, элита не возникает сама по себе – есть определенная традиция. Кстати, старые советские высшие партийные школы тоже были подобными инкубаторами: они создавали связи, ради которых люди тоже шли туда учиться.

      Акцент на гражданах нам видится в случае США. Здесь выстроена такая структура власти, идущая снизу, что даже приход Д. Трампа вносит шум, но не изменения. Поэтому ему иногда приходится менять того или иного члена своей команды. Это не постсоветская модель, где подобно советской первое лицо сразу занимает позицию «царя», подминая под себя все другие институты власти.

      Акцент на коммуникациях, куда мы отнесли и такой специфический вид коммуникаций, как репрессии (они не только наказывали, но и давали наглядный урок остальным, как не следует себя вести), характерен для СССР и постсоветского пространства.

      При этом СССР создал также мощную систему пропаганды, не допустив к коммуникациям альтернативного контента. Цензура работала столь же активно, как и производители контента. Сталин в свое время сам просматривал фильмы до выхода их на публику, активно трансформируя их сюжеты. Сам читал все книги, выдвигаемые на премии, то есть был самым главным цензором. При этом он понимал сложности в удержании такого единообразия.

      Пропаганда находится на одном полюсе пространства коммуникаций, репрессии – на другом. При этом иногда искренность и пропагандистские цели могут совпадать, как это было, к примеру, в произведениях Аркадия Гайдара. Иногда производились фильмы с минимумом пропаганды, которыми знаменовались оттепели, происходившие время от времени. В чем-то система повторяла гибкость. В послевоенное время стала играть роль и коммерческая составляющая. Переводы книг, иностранное кино были источником нужных финансовых поступлений. СКАЧАТЬ