На площади. В поисках общественных пространств постсоветского города. Оуэн Хазерли

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ решено было воссоздать необъятное пространство, его окружавшее. И здание Главного штаба Карла Росси, и его колоссальная арка, сквозь которую открывается парадный вид на Зимний дворец, – все это невероятных размеров. И далее до горизонта простираются здания почти одинаковой высоты, и возвышаются лишь самые достойные: золотой купол Исаакиевского собора да суровый шпиль Адмиралтейства – прямой предок тысячи сталинских высотных зданий, взметнувшихся два столетия спустя.

      Это, по крайней мере в теории, и есть авторитарное градостроительство. Введите «Невский проспект» в Google Images, и почти наверняка вам попадется фотография «Июль 1917», когда Временное правительство открыло огонь по рабочей демонстрации. Люди разбегаются по непомерно широкой улице, не имея возможности ни защититься, ни укрыться в переулке, ни построить баррикаду. Однако, когда спустя три месяца те же рабочие организовали военно-революционный комитет, они осознанно обратили осевой план города против него самого, направив толпу по проспекту к Зимнему дворцу. За последующие несколько лет Дворцовая площадь, центр Коммунистического Интернационала, стала очагом беспрецедентных уличных акций, на которых рабочие Петрограда праздновали обретенную ими власть. Футуристы украшали все те же колонны и бюрократические кварталы архитектурными элементами, которые исчезали сразу по окончании праздника. Интересно, что более позднее коммунистическое руководство сменило эту новую форму ситуативного градоустройства ретроградной, беззастенчиво копировавшей старый Петербург.

      В Восточном Берлине, Варшаве, Киеве, в десятках других городов, расположенных восточнее Эльбы, от Свердловска до Белграда в той или иной форме неизменно воспроизводятся характерные черты Петербурга: длинный широкий проспект и гигантская площадь – только больше, величественнее и эффектнее, чем прежде. У Берлина были свои предшественники, ведь прусское градостроительство было почти так же монументально и в той же степени обусловлено военными нуждами, как и проект, начатый Петром Великим. Наиболее очевидный пример совмещения парадного плаца и проспекта – это Унтер-ден-Линден; впрочем, по царским стандартам его размеры ничтожны. Куда более серьезное впечатление, нежели Унтер-ден-Линден и, если уж на то пошло, неловко разбросанные по пространству объекты Культурфорума, производит путь от Карл-Маркс-Аллее к Александерплац. «Здесь начинается степь», – шутили берлинцы с недоброй ухмылкой. Это полюса восточноевропейского пространства, зажатого между Пруссией и царской Россией, или позднее, что более ужасно, между сталинизмом и нацизмом.

      Кто же тогда, кроме как из чисто извращенческих побуждений, захочет проводить время в таких местах и тем более искать им оправдания? По господствующим сегодня представлениям о градостроительстве проблема этих пространств заключается в том, что они суть порождения авторитарной власти – будь то кайзер, царь или генеральный СКАЧАТЬ