Летописец. Книга перемен. День ангела (сборник). Дмитрий Вересов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ человеку в тюрьме, с одной стороны, легче, если он чувствует поддержку за стенами узилища, а с другой – неимоверно тяжелее. Какие унижения приходится терпеть, как приходится стараться не нарушить тюремных правил, только чтобы не пропустить свидания с женою или просто с верной возлюбленной! На какие ухищрения приходится идти, чтобы заслужить это, в общем-то, законное право. Или не заслужить, а… Вы же знаете, некоторые даже сквозь стены научились проходить, как Али Хабиб. Помните такого араба, который где-то гулял по ночам, а утречком возвращался к тюремным воротам?

      Скажу Вам по секрету, он даже как-то раз наведался ко мне из своей одиночки. Просыпаюсь под утро, а в ногах кровати – Али и спрашивает, нет ли курева. Вот дела! Я, признаться, несколько струхнул поначалу, а потом успокоился: вполне мирный человек с дипломом юриста, в прошлом – адвокат. Вот только шутки у него… неожиданные. Как он ушел, я не знаю. Он попросил меня отвернуться. Я, по своему обыкновению, сделал из этой истории поучительный вывод: мир-то наш, оказывается, иллюзорен, в том смысле, что он проницаем во всех направлениях. Даже, казалось бы, столь незыблемое препятствие, как тюремная стенка, легко преодолевается. Через нее, оказывается, пройти не сложнее, чем сквозь туман, повисший над речкою. Нащупай ногами бревнышки нехитрого мостика и иди себе. Было бы желание».

      Фрау Шаде помнила эту историю с Али Хабибом, который, похоже, действительно обладал способностями проходить сквозь стены. На него не было никакой управы. Он регулярно самым загадочным образом исчезал из тюрьмы, а потом возвращался как ни в чем не бывало. Он всем надоел, и его заперли в одиночку. Там он, не иначе как из вредности, удавился при помощи ремня, самым загадочным образом пропавшего прямо с талии одного из надзирателей. Признаки удушения были налицо, и смерть его не вызывала сомнений. А он возьми и оживи через неделю в холодильнике морга. Куда его потом дели, фрау Шаде не имела понятия.

      Она вернулась к рукописи, исподволь встревоженная намеками Гофмана, касающимися проницаемости тюремных стен.

      «Простите, я опять отвлекся. Так вот, Франц, вскоре после прибытия в СССР, женился. А как же Мария? – спросите Вы. Почему же, ну почему он не бросился ее искать? Видите ли, Франц безнадежно повзрослел за те почти пятнадцать лет, что миновали с момента расставания. Он стал ученым, логиком, рационалистом. Он полагал, что Мария, если она выжила в тяжкие годы, стала другой, изменилась, как и он сам. А возврат к прошлому неосуществим. Достаточно лишь помнить, хранить в своем сердце то самое дорогое, что связано с юностью. Мария, воспоминания о ней, ее любовь за это время стали частью его самого. Любимая уже как бы и не существовала вне его, не обладала собственной плотью и кровью. А если чудо встречи все же случится, думал он, если Мария вдруг когда-нибудь явится во плоти, то он примет это как награду, как дар небес, а может быть, даже и умрет от счастья.

      О-хо-хо, чувствителен был наш Франц, несмотря на весь свой рационализм.

СКАЧАТЬ