Полное собрание рассказов в одном томе. Василий Шукшин

Чтение книги онлайн.

      Михайло вздрогнул, сложил на крыло детали и мелкой рысью побежал в избу. Молчком залез под одеяло и притих.

      Анна, устраиваясь около его бока, выговаривала ему:

      – На одну ночь приедет и то норовит убежать! Я ее подожгу когда-нибудь, твою машину. Она дождется у меня!

      Михайло ласково похлопал жену по плечу – успокаивал.

      Когда обида малость прошла, он повернулся к ней и стал рассказывать шепотом:

      – Там что, оказывается: ма-аленький клочочек ваты попал в жиклер. А он же, знаешь, жиклер… там иголка не пролезет.

      – Ну, теперь-то все хоть?

      – Конечно.

      – Бензином опять несет! Ох… господи!..

      Михайло хохотнул, но тут же замолчал.

      Долго лежали молча. Анна опять стала дышать глубоко и ровно.

      Михайло осторожно кашлянул, послушал дыхание жены и начал вытаскивать руку.

      – Ты опять? – спросила Анна.

      – Я попить хочу.

      – В сенцах в кувшине – квас. Потом закрой его.

      Михайло долго возился среди тазов, кадочек, нашел наконец кувшин, опустился на колени и, приложившись, долго пил холодный, с кислинкой квас.

      – Хо-ох! Елки зеленые! Тебе надо?

      – Нет, не хочу.

      Михайло шумно вытер губы, распахнул дверь сеней…

      Стояла удивительная ночь – огромная, светлая, тихая… По небу кое-где плыли легкие, насквозь пронизанные лунным светом облачка.

      Вдыхая всей грудью вольный, настоянный на запахе полыни воздух, Михайло сказал негромко:

      – Ты гляди, что делается!.. Ночь-то!..

      Письмо любимой

      В пятнадцать лет я писал свое первое любовное письмо. Невероятное письмо. Голова у меня шла кругом, в жар кидало, когда писал, но – писал.

      Как я влюбился.

      Она была приезжая – это поразило мое воображение. Все сразу полюбилось мне в этой девочке: глаза, косы, походка… Нравилось, что она тихая, что учится в школе (я там уже не учился), что она – комсомолка. А когда у них там, в школе, один парень пытался из-за нее отравиться (потом говорили, только попугал), я совсем голову потерял.

      Не помню теперь, как случилось, что я пошел провожать ее из клуба.

      Помню, была весна… Я даже и не выламывался, молчал. Сердце в груди ворочалось, как картофелина в кипятке. Не верилось, что я иду с Марией (так ее все называли – Мария, и это тоже мне ужасно нравилось!), изумлялся своей смелости, страшился, что она передумает и скажет: «Не надо меня провожать», – и уйдет одна. И мучился – господи, как мучился! – что молчу. Молчу, как проклятый. Ни одного слова не могу из себя выдавить. А ведь умел и приврать при случае, и…

      На прощанье только прижал Марию покрепче к груди и скорей-скорей домой, как на крыльях полетел. «Ну, гадство! – думал. – Теперь вы меня не возьмете!» Сильный был в ту ночь, добрый, всех любил… И себя тоже. Когда кого-нибудь любишь, то и себя заодно любишь.

      Потом я дня три не видел Марию, она не ходила в клуб. «Ничего, – думал, – я за это СКАЧАТЬ