.

Чтение книги онлайн.

      – Не жалко. Любую половину возьму.

      – Какую половину? – удивился Василий Ильич.

      – Пятьдесят рублей.

      – Да ты спятил, Мартын. С других двадцать пять, а с меня пятьдесят.

      – Так я ж тебе дам другого коня; у меня их два, пойдем покажу. – И Мартын потащил Овсова в кусты, росшие за домом. Там паслись две лошади: гладкая кобыла рыжей масти и гнедой мерин, до того тощий, что, казалось, стоит ему надуться, и ребра прорвут кожу. Мерин поднял голову и попытался заржать, но горло его издало только хриплое бульканье.

      – Выбирай, – и цыган громко чмокнул. – Вот этот конь – половина, – показал он на кобылицу, – а этот – двадцать пять.

      – И этот твой? – усмехнулся Василий Ильич, разглядывая мерина.

      – Мой! Подарили. Сказали – бери, Мартын, коня, только шкуру принеси, как подохнет. А зачем подыхать такому коню? Ты посмотри на глаза, – Мартын повернул мерину голову и показал мутные, печальные лошадиные глаза. – А зубы, зубы смотри, – хвастался цыган. – Глянь, глянь на копыта. Таких копыт наищешься, – и Мартын показал копыта.

      Пахать на цыганской лошади Василию Ильичу уже не хотелось.

      – Ну, какую тебе? – спросил Мартын.

      Овсов решил отказаться.

      – Вот какой ты непонятливый! – взмахнул руками цыган. – Ну, бери кобылицу.

      – Ладно, давай, – согласился Овсов, тяжело вздыхая.

      – Эй, оброть! – закричал Мартын.

      Прибежал цыганенок с уздой. Мартын поймал кобылицу и подвел ее к Овсову:

      – Гроши.

      Василий Ильич подал ему деньги. Цыган помял бумажку.

      – Добавь.

      Овсов пожал плечами: нет, дескать. Мартын прищурился, показывая на левый карман пиджака. Василий Ильич плюнул и в сердцах сунул цыгану пятерку.

      В тот же день Василий Ильич вспахал и заборонил полоску, а на следующий – посадил картофель. Теперь Овсов все время проводил на огороде.

      – Ты подумай, Маша, – убеждал он жену, – все будет свое: огурцы, капуста, лук, морковь, на будущий год землянику разведем.

      – Да не чуди ты, – отмахивалась Марья Антоновна. – Неужели ты думаешь, я здесь до осени буду сидеть и дожидаться твоей капусты?

      – А куда же ты денешься?

      – Уеду в город.

      – Кому ты там нужна? Дочке? Она еще, наверное, не может от радости опомниться, что тебя нет. Будешь, голубушка, здесь жить и в колхозе работать.

      – А может быть, я свинаркой знаменитой стану? – ехидно спрашивала Марья Антоновна.

      – Со временем, может быть.

      – Ох, не смеши, отстань.

      Василий Ильич надеялся, что со временем жена привыкнет. Он шел в огород один. Полол гряды, поливал их, пикировал рассаду, то есть занимался тем делом, каким обычно пренебрегают в деревне мужчины. Иногда и Марья Антоновна появлялась в огороде.

      – Физкультурой, что ли, позаниматься? – говорила СКАЧАТЬ