Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 2. Борис Носик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к друидским временам. Во всяком случае, уже в XI веке здесь стояла церковь, остатки которой были разрушены в ходе каких-то работ в эпоху Реставрации и которую пытались (впрочем, довольно топорно) восстановить полвека спустя.

      Мне не раз доводилось бывать в этом самом квартале, где после окончания филфака Ленинградского университета работал «режиссером» (то бишь управдомом) мой друг, смуглый реюньонец Пьер, женившийся на красивой эстонке и нарожавший с ней прелестных детей. Работа у Пьера была завидная, ибо гарантировала бесплатную крышу над головой (а что может во Франции быть дороже крыши?). Пьер приглашал меня на ужин, он научился в Ленинграде готовить прекрасный среднеазиатский плов. Впрочем, независимо от того, что́ мы ели у Пьера, мы в заключение моего визита непременно отправлялись к Русскому старческому дому и на русское кладбище. Конечно, в Сент-Женевьев-де-Буа есть и другие досто-примечательности, вроде замкового донжона 1304 года (единственное, что уцелело от замка Гастона Орлеанского, брата короля Людовика XIII). Но ведь донжонов во Франции уцелело много, а вот такой эмигрантский некрополь, как кладбище русской диаспоры в Сент-Женевьев-де-Буа, наверное, вообще на свете один, да и расположенный поблизости Русский дом на улице Косоньер – уникальный старческий дом за пределами России. Так что мы с Пьером, конечно, непременно шли туда всякий раз, когда я приезжал, и без рассказа об этом доме и русском кладбище нам не обойтись.

      Бродя по дорожкам в этом редкостном для Франции березняке (Цветаевой, бывшей здесь однажды, и небо над этими березами показалось русским, курским), заново переживаешь перипетии жизней российских изгнанников, а судьбы им выпали бурные и нелегкие: революции, войны, бегство, потеря близких, разоренье, разлуки, жизнь в чужом краю, где никто их не ждал с распростертыми объятьями… Но, конечно, и радости у них были тоже, и любовь, и удачи, и рожденье детей, и вдохновенье, и стихи…

      Есть люди, которые обходят кладбища стороной, а есть и такие, что любят бродить по кладбищам («умереть сегодня – страшно, а когда-нибудь – ничего»). Я отношусь к последним, оттого пользуюсь всяким случаем снова побывать в этом уникальном русском некрополе. Думаю, даже краткий рассказ о такой прогулке небесполезен. С одной стороны, он как бы приближает к родному дому тех, кому пришлось умереть на чужбине. С другой – он и родине может напомнить о ее заброшенных на дальний край Европы детях. Заодно он и нам может многое напомнить: одну из страниц русской истории, наших собратьев из эмигрантской колонии Парижа и кое-какие события, предшествовавшие их изгнанию. На кладбище ведь столько сходится вместе знакомых и незнакомых людей, столько завершается драм, столько развязывается сюжетов, в какой бы путаный узел их ни завязала судьба. Прогулка по кладбищу и встречи с именами, в той или иной степени знакомыми, вызывают у нас чаще всего не мысли о смерти, а воспоминания о жизни, о чужих жизнях и о своей жизни. В предисловии к книге «Кладбища Парижа» один из французских любителей СКАЧАТЬ