Скучающий жених. Барбара Картленд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Вы восхитительны, как весна, юная дева на пороге взрослой жизни. Что может быть более обольстительным?

      – У мужчин бывают разные вкусы, господин Одровски. Вам ли не знать…

      Он посмотрел на девушку проницательным взглядом.

      – Так это affaire de coeur[4]!

      – Если вы имеете в виду мое сердце, то ответ – «да», – без лукавства подтвердила Лукреция. – Может быть, это поможет мне стать актрисой, я не знаю. Я вам говорю одно: мне необходимо казаться искушенной, и ради этого я готова целиком отдать себя в ваши руки. Я хочу, чтобы вы научили меня держаться, говорить, кокетничать, улыбаться и, самое главное, одеваться так, как свойственно светским красавицам.

      Режиссер смотрел на Лукрецию с изумлением, а потом сказал:

      – Правда ли то, что я слышу? Потому что если это так, то я нахожу это предложение чрезвычайно заманчивым. Не скрою, деньги меня интересуют, мисс Хедли, но не только они. Как режиссер, как драматург и как человек, который посвятил себя театру и знает цену талантливым актерам, я не могу вообразить ничего более захватывающего, чем превращение распускающегося весеннего бутона в ослепительный летний цветок.

      Он секунду стоял, рассматривая девушку, а затем сказал:

      – Снимите плащ.

      Она повиновалась: расстегнула пряжку и позволила плащу бесшумно соскользнуть.

      Платье на Лукреции было из ее лучших, сшитых по последней моде нарядов – белое, газовое, расшитое мелким жемчугом, с рюшем по подолу и кружевной отделкой на груди.

      Платье было дорогим, и его фасон был выбран специально для юной девушки. Выбирать его для бала помогала Лукреции тетушка Алиса в одном из самых знаменитых магазинов на Бонд-стрит. На балах недостатка в кавалерах у Лукреции никогда не было – на каждый танец претендовала целая вереница поклонников.

      Одровски продолжал молча смотреть на Лукрецию. Девушка чувствовала, что несмотря на бриллианты, сверкавшие у нее на шее и в ушах, и на ее уверенный тон, режиссер не обманывался на ее счет – перед ним стояла юное, взволнованное, смущенное существо.

      В комнате воцарилась тишина, и, помедлив, Лукреция с тревогой спросила:

      – Вы сможете это сделать?

      – Пройдитесь по комнате, – словно не слыша ее, приказал Одровски.

      Она сделала, что ей было велено.

      – Мне нравится то, как вы движетесь, но вы делаете это очень по-английски, – сказал он.

      Лукреция улыбнулась.

      – Я знала, что вы так и подумаете, а ведь я на четверть француженка.

      – Mon Dieu[5], но это же замечательно! – воскликнул Одровски. – Мадемуазель, открою вам: мой отец был француз, а мать – русская. Но поскольку сейчас французы, скажем так, не очень популярны – я, упоминая о своих родителях, заставляю их поменяться национальностями.

      – Очень осмотрительно! – заметила Лукреция.

      – А СКАЧАТЬ