Африканский дневник. Андрей Белый

Чтение книги онлайн.

      Вместо предисловия

      Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя.

      Культура Тунисии

      Тысячу лет развивается культ Магомета в Тунисии; берберы тесно вплелись в мусульманство; читайте историка их, Ибн-Каль-дуна[1], увидите, как отраженно влияла Берберия на самыя судьбы арабства; самая Мавритания вскормлена соками их благородной крови[2]; что вспоило Альгамбру, чем ныне пленяется взор в Альказаре, то создано ритмами берберской жизни, взволнованными голосом Августиновых дум; и потом расходившимися в мысленных ритмах Аверроэсовой мудрости; без существенных импульсов малефитского толка суннизма беднее б мы мыслили жизнь магометовых культов; не только Багдад простирает свой блеск на Египет и Сирию; свет из Берберии строит культуру Египта, и создает Ель-Кахеру (Каир); Кайруан – основательней, строже, древнее Каира.

      Немедленно после смерти пророка – проходят: наследник его Абубекр; и – Омар, но Али, близкий кровью пророку, волнует сердца правоверных; и открывается при Омейидах солдатами; скоро солдаты Али объявляют себя правоверными; и вдохновляют мечом кореджитскую ересь; признававши трех первых калифов, они отрицают наследственный имамат, выбирая имамов.

      И тотчас вплетается голос Берберии в судьбы арабской культуры. Приняв мусульманство, тунисские берберы быстро его преломляют; вся почва Берберии дышит своим славным прошлым; и древние римские культы, и культ христианства, и ереси (Мани, Доната), и гнозис недавнего прошлого – все обращает культуру арабов в Берберии порохом, разрывающим ересями культуру арабов; Берберия борется с правоверными знаменами кайруанских суннитов; опора она кореджитству; сунниты вступают с Берберией в ярые при.

      Правоверный наследник Омара, Отман сочетает священные тексты Корана с преданием; сборник преданий есть Сунны; он, собственно, хартия вольностей для четырех мусульманских обрядов; четыре различные в частностях церкви начало берут из него: для Западной Африки, для Багдада, для Индии; в Иемени, в Египте господствует толк – мафеитский; для турок слагается толк – ганефитский; для Индии – ганебалитский; а в Северо-Западной Африке толк малефитский[3], четыре различные толки слагают костяк правоверной религии; в Суннах им всем место есть.

      Полководец Сиди-Окба, основатель старинного Кайруана, оттуда развеял священное знамя суннизма; Тунис возмущен, к середине восьмого столетия дружно войска[4] кореджитов идут из Туниса на им ненавистный суннизм.

      И пылая священнейшим гневом на это воскликнул калиф из Багдада:

      – «Клянуся я Богом, пошлю на них войско, которого хвост еще будет при мне, как глава его будет вторгаться в их страны».

      И тысячи жизней скосила война; но все тщетно; Берберия долго кипит ересями; многообразные трибы – Луата, Хуара, Айрига, Нефуса, Нефзайа, Айбера, Кетама, Санхаджа, Гомара, Хескура, Бени-Фатем и другие, волнуяся[5], порождают пророков, прославленных иересиархов, меджи и провидцев; приходят тяжелые дни: Кайруан перед тем лишь возникший, взят войском мятежников: – «Только что правоверные утвердились в Берберии, как Кайруан должен был быть разрушен не раз, но не должен был он уничтожаться вовсе; провидение Божье хранило его; и большая мечеть – удивление миру, была уж построена… Окба был отозван… Тогда поднялись обитатели этой страны, возглавляемые предводителем берберской трибы Аубера… Арабский правитель разбил и преследовал их… Возвратился Окба… И опять возродил Кайруан»[6].

      Кайруан в это время – единственный центр правоверия; лишь в плоскогорьях Марокко ответные отклики слышит суннизм. Все же прочие местности гложутся ересью; вот как гласит Ибн-Кальдун[7]; «Салех говорил, что он будто Медхи, долженствующий встать перед нами в конце мировой эпопеи; воистину: он утверждал – по арабски звучит его имя «святой», по сирийски… «король», по персидски «мудрец», по еврейски СКАЧАТЬ