Кубок метелей. Андрей Белый
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Кубок метелей - Андрей Белый страница 13

СКАЧАТЬ помолимся.

      Золотая утомленная головка ее показалась в окне.

      Волнистый, снежный дым взвихрил все пред ней: все пред ней точно засыпал пушистым мехом.

      Она любила метель.

      Ты лети, белый лебедь, из снега сотканный, лети.

      Захлещи вьюжным крылом по лазурному морю.

      Крылатый, крылатый, – пой нам, о, пой нам пурговую песню, улетая к солнцу!

      И лебедь поет. Лебедь летит. Поет и летит. Поет и улетает.

      «Ты, солнце, тяжелый шар, – золотой храм мира!

      «Золотой храм, воздвигнутый в лазурь…

      «Я лечу ко твоим, ко святым местам – к золотым столбам – лучам – ко вселенской обедне!»

      Возноси моления наши.

      Улетай, лебедь-вьюга!

      Сумбур

      Адам Петрович шел на шумное собрание, чтобы повидаться с ясным другом, старым мистиком, давно ушедшим в молчанье.

      Знакомые абрисы домов высились неизменно. Знакомые саваны мертвецов пролетали снегом.

      Знакомые абрисы домов из-под них высились неизменно.

      Говорили о том же, все о том же…

      Все уйдет. Все пройдет. Уходя, столкнется с идущим навстречу.

      Так кружатся вселенные в вечной смене – все в той же смене.

      Столб метельный мелькнет, снег взовьет, снег вздохнет. Столб сольется с пургой, взметенной навстречу.

      Так кружатся столбы в вечной смене, в снежной пене – все так же, все так же, запевают о том же снега.

      Мистический анархист встречал гостей. Пожимал им руки.

      Вводил в кабинет, озаренный розовой лампадой. Вводил в кабинет, опрысканный духами.

      Здесь болтали все так же.

      Все кричали. Все дерзали. Потрясал анархист, довольный собой и гостями, золотой, чуть раздвоенной бородкой.

      Слегка напоминал он образ Корреджио – все тот же образ.

      Столбы метели взлетали. В окна стучали. В окне мелькали. В окне запевали.

      Вот анархист безответно любил музыку: слушая прежде Вагнера, словно глаза зеленью горели, как хризолит.

      Прежде он рыдал от вечно странных, ускользающих дум.

      А теперь – никогда.

      Теперь он стал пророком сверх-логизма, сверх-энергетического эротизма, просыпал устами туманы, никому не попятные.

      Точно с умыслом. Нет, без умысла.

      Брал он голосом гаммы, бархатные, как ковер снегов, слушая метельные гаммы снегов.

      От непрестанного улова новинок глаза из-под льняных волос, из-под бледного лба солярников, планетарников, оргиастов, дионисиастов ласкою улещали вкрадчиво, ловко, расчетливо.

      С уст взволнованно слетали сласти, – сластные сласти гостей услаждали.

      Нулков притаился в углу, записывал чужие мысли: у него было много записано слов. Он думал: «Пора издать книжечку».

      Сбоку сидел старый друг Адама Петровича – седой мистик.

      Глубже он, глубже был прочих. Его знание опережало, всех опережало, все СКАЧАТЬ