Аргентинец. Эльвира Барякина

Чтение книги онлайн.

      Она нахмурилась:

      – Замечательно: сначала я кажусь вам горничной, потом неплохим дополнением к наследству.

      – Вы меня не так поняли…

      – Всё я правильно поняла! – Нина вдруг разъярилась. – Конечно, мы поедем в Буэнос-Айрес! И возьмем с собой Жору, который пойдет не в гимназию, а на дворницкую службу, потому что ни слова не знает по-испански. Еще мы возьмем Елену, потому что без нее Жора не поедет. И ее родителей, которые, разумеется не отпустят дочь одну, невенчанную, с парнем, которому не исполнилось восемнадцати лет. И разумеется, мы берем дядю Гришу с семейством. Если я сбегу, у него тут же отберут казенный подряд, а я не представляю, на что он будет жить, если завод встанет. Да, и в довесок мы возьмем мою свекровь и ее компаньонку. У Софьи Карловны хватило ума потратить все сбережения на Заем Свободы, и если я не буду давать ей денег, она умрет с голоду.

      – Вы не обязаны заботиться обо всех и каждом!

      – Клим, я не могу любить человека, который не понимает, что такое ответственность за близких!

      Она повернулась и пошла прочь, на ходу задев газету на бильярдном столе. Та с тихим шелестом сползла на пол.

      – Жора, ты масло не забыл? – спросила Нина. – Я его на кухне на подоконнике оставила.

      Голос ее звучал спокойно, будто ничего не случилось.

      У причала толпился народ – фильянчик запаздывал. На сходнях, ежась от утреннего холода, сидел матрос и неумело дул в губную гармошку: резкие свистящие звуки пилили воздух.

      Нина стояла в стороне ото всех – маленькая птичка, острокрылый стриж. Она отдала себя Матвею Львовичу в обмен на казенный подряд, чтобы ее свекрови и прочим родственникам было что есть.

      Чувство невозможности, глупости, ошибки. Что же теперь – вернуться в Аргентину и жить как прежде? В душе все ломалось от возмущения, когда Клим думал об этом. Заставить Нину послушаться, припугнуть тем, что он отберет у нее дом?

      Господи, что она затеяла? Сейчас приедет в Нижний и пойдет к хозяину? Да она с ума сошла!

      – Прекратите дудеть! – рявкнул Клим на матроса.

      Тот обругал его, но все-таки сунул гармошку в карман.

      – Пожалуйста, не задирайте его! – умоляюще шепнула Климу Елена.

      – И не подумаю.

      Он как раз хотел нарваться на драку – столько накопилось беспомощного бешенства. Но матрос отвернулся и больше не подавал голос до прихода фильянчика.

      Нина села на корму – подальше от Клима. Нахохлилась, накрыла шалью волосы, закудрявившиеся от тумана. Он не сводил с нее взгляда. Как бы все сложилось, если бы он встретил ее до побега из Нижнего? Если бы тогда понял, что вот она, девочка, из-за которой будут гореть вены? В 1907 году ей было десять лет, она ходила в Мариинскую гимназию – через дорогу от его дома. Надо было беречь ее, баловать, ждать, пока вырастет. Не отдавать никаким графьям…

      Матрос крутил на пальце бескозырку и мурлыкал: