Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.. Виктор Петелин

Чтение книги онлайн.

      – Иван Михайлович, – начал Ливанов, – ко мне ночью пришел Шолохов с друзьями, проездом на фронт, и они так замечательно пели казачьи песни…

      Москвин резко обернулся:

      – Что же ты меня не позвал?

      Через несколько дней Шолохов у нас. Князев с ним. Я лезу под кровать, достаю чемодан, вынимаю трубку. Ни то, как на меня посмотрел Князев, ни недоумение Бориса Николаевича, когда я не отдала трубку, ни мои угрызения совести не идут в сравнение с радостью Шолохова.

      – Трубка! Моя!! Какое счастье! Боялся ехать без нее.

      Даже сейчас, когда пишу, сердце забилось учащенней. Доставить радость человеку, да кому – Шолохову!

      – Миша, почему ты не сделаешь пьесу из «Тихого Дона»? Ну, если ты не будешь – разреши сделать это мне.

      – Ты будешь играть Григория? А Аксинью кто?

      – Тарасова.

      – Я буду рад. Делай.

      Уже в Москве Шолохов пришел к нам. Ливанов начал читать ему инсценировку.

      – Стой, стой! Отдохни, пойди в другую комнату.

      – Ты не доволен? Я волнуюсь.

      Борис Николаевич волновался.

      Когда он вышел из комнаты, Михаил Александрович сказал:

      – Борис думает, так это просто – ведь он сделал пьесу, не я.

      Он волновался не меньше Бориса Николаевича. Когда Борис Николаевич кончил читать:

      – Хорошо, ставь. Никаких тебе замечаний у меня нет.

      – А у меня к тебе просьба: у Григория остался сын, теперь он воевал, наверно, и по возрасту так. Когда кончится спектакль, пусть сын Григория выйдет за занавес, обратится к зрителям. Напиши ему этот монолог. У нас есть молодой, хороший артист, и на меня похож.

      – Нет, нет, нет и нет!

      – Пойми, это необходимо, Миша!

      – Я написал роман, это законченное произведение. Не буду.

      Пьеса Бориса Ливанова «Тихий Дон» по роману Шолохова была

      принята в Художественный театр. В пьесе не было ни одного нешолоховского слова. Когда Борис Николаевич читал ее труппе, были аплодисменты, слезы, смех – приняли на «ура», как в таких случаях говорят. Директор Месхетели положил ее на глазах у Ливанова в сейф в своем кабинете в театре. Борис Николаевич отдал рукопись, единственный экземпляр, который потом не могли найти. Ливанов должен был приступить к репетициям. Месхетели страшно сражался тогда с частью труппы, протестуя против «Зеленой улицы»: нельзя, чтобы в Художественном театре шла такого низкого литературного качества пьеса! Михаил Кедров хотел ее ставить и – настоял. Занял Ливанова в этой пьесе. Постановку «Тихого Дона» отложили <…>

      Борис Сперанский

      Встречи с М.А. Шолоховым

      Хмурым утром мартовского дня 1942 года в кабинете военного прокурора Саратовского гарнизона настойчиво зазвонил телефон.

      – Князев слушает! Что-что? Неужели? Сейчас же выезжаю…

      Прокурор быстро и ловко накинул на себя шинель, надел шапку, взял со стола под мышку портфель и выбежал на улицу.

      Садясь СКАЧАТЬ