Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ затем – у «Яблока» (11 %). У всех остальных его популярность не превышает 3–5 % избирателей, т. е. почти совпадает с величиной статистически допустимых колебаний. Доминируют же представления о необходимости сочетания рынка и государственного регулирования экономики. Преобладающий в такого рода реакциях государственный патернализм, среди прочего, соединяется с трезвым пониманием ограниченных возможностей реальных изменений в сегодняшнем российском обществе. В других случаях идеологическим оправданием консервативного характера изменений может служить и постсоветский «пиночетизм» в духе деклараций Клямкина – Миграняна[29] либо требования социальной справедливости или недопустимости разворовывания государственной собственности. В любом случае «большинство» будет поддерживать такую схему власти, при которой сохраняется центральное положение чиновничества, занятого уже не непосредственным распределением товаров, как это было при плановой экономике, а дележом бюджетных потоков и государственной собственности, распределением привилегированных возможностей доступа к этому процессу и ресурсу. Среди сторонников «Единства» подобный вариант выбирают 40 %, среди избирателей «Яблока» – 41 %, среди правых, собиравшихся голосовать и проголосовавших за СПС, – 39 %, и лишь среди сторонников ОВР этот показатель составляет 33 % (там, как уже говорилось, преобладают сторонники возврата к советской модели). Другими словами, избирателей трех «новых» партий, как и «центристов» в целом, отличает не просто преобладание «приспособившихся» к изменениям последних лет над «неприспособившимися», но и высокий удельный вес поддерживающих и одобряющих работу правительства. Лидером по обоим этим параметрам выступает электорат СПС.

Динамика роста «новых» партий

      В социально-политическом плане тактика лидеров новых политических и избирательных блоков означала ориентацию на самые массовые слои и группы – людей, преимущественно зависимых от состояния госсектора или акционированных предприятий, соответственно характеризующихся государственно-патерналистскими установками и представлениями. (Не надо путать их с социальным «дном» или слабыми, зависимыми категориями населения – пенсионерами, жителями деревни и пр.) Именно такие слои и группы (если не считать избирателей КПРФ, практически вышедших из активной фазы социального существования, поскольку подавляющую часть коммунистического электората составляют либо пенсионеры, либо люди предпенсионного возраста), именно этот человеческий массив являлся базовым ресурсом последнего периода советской распределительной экономики. Он был и остается хранилищем советских, если не еще более давних – имперских мифов и идеологем, носителем неотрадиционалистских представлений, рессантиментных аффектов и настроений, короче говоря – основным фактором сопротивления импульсам общественных перемен, ингибитором начавшихся было в России процессов СКАЧАТЬ