Все еще будет. Афанасия Уфимцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как это. Точнее, представила, но получилось что-то в стиле неистового Сальвадора Дали.

      Из созерцательного состояния вывели легкое дружеское похлопывание по плечу и защекотавший ухо шепот:

      – Ваша очередь, уважаемая.

      На колени к Маргарите мягко опустился альбом с благопожеланиями школе от ее первых учителей. Получалось, что все уже отметились (видимо, еще до начала собрания), – большая часть страниц была исписана. На свободной странице предусмотрительно лежала закладочка. Только закладочка эта была занятная. По сути – письмецо в конверте. Необычность была и в том, что печатными буквами было накарябано: Северовой Маргарите Николаевне.

      На любовное послание не похоже.

      Открыла. Впилась глазами в неровные буквы. Пошла красными пятнами. Уж чего-чего, а выдержки ей было не занимать. Но слова «Не пялься на него. Он не твой» могли вывести из себя кого угодно. Даже Маргариту Северову.

      Для восстановления самообладания применила испытанный способ – стала следить за своим дыханием. Представила, будто только что проснулась, – поутру дыхание глубокое, ровное. Заставила себя задышать спокойно и размеренно – по-утреннему. Когда число умиротворенных вдохов-выдохов достигло двадцати, почувствовала, что сердце возвратилось из горла на место и присмирело.

      Слава Богу, поостыла, успокоилась.

      Интерес к Ивану Иноземцеву перебрался на второй план. Весьма любопытны стали проницательные сотоварищи. А лучшего момента, чтобы к ним внимательно присмотреться, и быть не могло: начались выступления членов педагогического коллектива. Речи произносили по-разному, но каждый второй целился преданным взглядом на Иноземцева, норовя масляным блином в рот влезть. Их видение развития школы Маргариту, конечно, искренне волновало, но только не сейчас. Необходимо было вычислить каверзного интригана.

      Только вот кто он?

      Заговорил добропорядочный физик Дмитрий Иванович Цариотов. Сутулый интеллигент в летах. В мешковатом костюме с пузырящимися рукавами. Любимый школьный учитель Иноземцева. Приехал за ним из самой глубины сибирских руд. Судя по блаженному выражению лица, желанная пора, обещанная Пушкиным, для него уже пришла. Когда говорит, обращается исключительно к Ивану Григорьевичу, как будто других просто нет. Смотрит на ученика с непритворным обожанием. Иногда переводит довольный взгляд на часы. Известно почему! Николай Петрович все уши прожужжал: Иноземцев подарил старому физику часы Omega. Опять-таки выходило по Пушкину: «Не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье». М-да… Мог ли почтенный, уважаемый Дмитрий Иванович Цариотов оказаться старым лукавцем – автором записки? Не похоже, конечно, но не факт. Недаром часы, как у Джеймса Бонда.

      Аристарх Павлович Оболенский, биолог. Сам как редкий заморский цветок. Или тропическая бабочка. Пиджачок клетчатый, платочек на шее, улыбается идеально выбеленными зубами. Коренной вольногорец. СКАЧАТЬ