Над окошком месяц. Виталий Кирпиченко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Над окошком месяц - Виталий Кирпиченко страница 17

СКАЧАТЬ в избу. В ней никого нет, а дверь, как и при мне, не запирается на замок. Закрывай, не закрывай, всё равно воровать нечего. Удивляют размеры избы: потолок у самой головы, прихожая – два шага вдоль, два шага поперёк.

      Слышу торопливые детские шаги, переступив порог, распахнув во всю ширь глазёнки, дети, сбившись в кучку, смотрят на меня. Расталкивая их, вбегает мама. Она обнимает, целует меня и плачет, что-то приговаривая…

      Дети сбегали и сказали отцу, что я уже дома. Пришёл. Закрывает неторопливо калитку, повернулся ко мне спиной. Во всю спину тёмная заплата. Штаны тоже в заплатах. Едва ли у него есть другие, во всяком случае, при мне их не было, как и у мамы выходного платья. Откуда этому быть, если я пересылал им на соль и керосин копейки из своей курсантской стипендии! Колхоз же регулярно награждал отца грамотами за ударный социалистический труд.

      Трудное было время.

      Боль за страдания родителей сжигала моё сердце, я понимал, что их счастье в нас, в детях, и старался не огорчать, насколько это возможно. Уже после училища, когда я был далеко от родных, пришли на ум слова, попытался их изложить в стихотворной форме:

      Вся жизнь в поту, крови, слезах,

      Такими только помню вас…

      Одни заботы у простых людей:

      Забота прокормить детей,

      Забота дать им счастье.

      В жару забота и в ненастье.

      Забота вечером и днём,

      Забота с хлебом и огнём.

      И всюду вечные несчастья…

      Тяжёлый век на ваши плечи лёг,

      И другой жизни час далёк

      Для вас, простые мученики света.

      Какого можете дождаться вы ответа

      От жизни щедрой не для вас?

      Я не считаю это поэзией, просто выплеснулось из глубин души то, что накопилось за двадцать лет моей жизни.

      Остальное – ещё мрачней.

      Отец неуклюже обнял меня. Небритые щёки колючи. Плечи и спина сутулы и костлявы. Ладони мозолисты и огромны, в тёмных пятнах смолы… Щёки впалые, у рта глубокие морщины. Старик в сорок четыре года…

      Забежала молодая соседка не то за солью, не то за спичками, зыркнула по мне чёрными раскосыми глазищами и убежала.

      – Надо ей эти спички, – не поверил ей отец, – бабское любопытство.

      Я спросил, куда уехали прежние наши соседи, Макаревичи.

      – Нинка забрала мать в Иркутск, Васька опять сидит, – ответила мама из кухни-закутка, где она уже гремела посудой.

      – А что слышно о Володьке?

      – Вроде бы погиб где-то на Севере. Но толком никто не знает.

      Володька был моим старшим другом. Разница в возрасте у нас была лет пять, большая разница, если тебе восемь или даже десять лет. У меня не было старшего брата, который бы защищал меня, был бы моей опорой, часто это делал Володька.

      Братика моего Мишу я знаю только по рассказам мамы. Он умер через две недели после моего рождения, на Покрова, как говорила мама, а было ему СКАЧАТЬ