Предначертание. Вадим Давыдов

Чтение книги онлайн.

      – А потому, Иван ты мой Ефремович, – Гурьев опустил веки, помотал головой. – А ну как решит славный атаман, что я в политику его лезу? Не желаю ведь я в политику, Иван Ефремович. Людей бы поберечь! Не готов я сейчас к политике. Не знаю я ничего. В течениях подводных не ориентируюсь. Воздух сотрясу только, переполоху наделаю да, не ровен час, разозлю кого. Не хочу я. Не хочу!

      – Ох, Яков Кириллыч! Что ж так терзает-то нас Господь? За что? Может, и в самом деле зря мы столько кровушки пролили? А ведь была и невинная кровь, была, что греха таить. Война ведь…

      – И я о том же, Иван Ефремыч. И не знаю я, как нам быть. Совсем не знаю. А надо бы. Теряем ведь мы Россию, атаман. Если уже не потеряли.

      – Мы? Ты на себя-то не бери, не твой это грех, – омрачился лицом Шлыков. – Сколько лет тебе было, когда гражданская закрутилась, Яков Кириллыч?

      – Семь, – усмехнулся Гурьев.

      – Это что ж… Десятого года ты, что ли?! – изумился Шлыков. – Ох, Матерь Божья! Это тебе девятнадцать сейчас?

      – Нету ещё, – пригорюнился Гурьев. – Декабрь вон как далеко.

      – Ну, дела, – тихо проговорил, качая головой, Шлыков. – Какой же твой грех-то, Яков Кириллыч?!

      – Грех, возможно, и не мой, – тихо произнёс Гурьев. – А расплачиваться за него мне предстоит. Мне и остальным. Детям, Иван Ефремович. И куда это годится, скажи на милость?

      – Яков Кириллыч… Не рви душу.

      – Я не от водки, Иван Ефремович. Водка тут ни при чём, хоть ты её и хлещешь, как воду.

      – Эх, проклятая… Вот ты говоришь, Яков Кириллыч, – что жиды-то, мол… А ведь дымку[10] – то – кто испокон веку продавал? А? Если б народ не спаивали…

      – Ах, бедненький, – оскалился Гурьев. – Спаивают тебя. А ты не пей! Прояви гражданское мужество и народную мудрость – перестань пить, и всё! Как меня напоить, если я не хочу?! А вот если захотел – тогда совсем другое дело. Тогда спаивай меня, не спаивай – всё едино напьюсь. Или не так?

      – Так.

      – А ещё я тебе про жидов расскажу, Иван Ефремович. Очень меня этот вопрос занимает, признаться. Ты думаешь, у них счёт к империи меньше? Сто пятьдесят лет тому они вдруг сделались подданными русского царя. Их кто-нибудь спросил, хотят ли они? Раз. В одночасье все указы и грамоты, что их защищали, польскими и литовскими королями выданные, сделались ничем. Два. Вместо самоуправления или управления – кагал развели, разодрали народ, позволили одним грабить безнаказанно, а других лишили даже возможности толком пожаловаться. Три. Кагал и охотники в солдаты мальчишек с десяти лет сдавали – это что такое, Иван Ефремович? Не на год, не на два. На четверть века. А дети и русского языка-то не знали. Какие из детей солдаты?! Не предупредили, ни словом не обмолвились, – навалились, как… А черта оседлости, а процентная норма, а раскол традиционной системы обучения и воспитания, из которой вся эта социалистическая муть поднялась? А как в пятнадцатом году начали сотнями тысяч СКАЧАТЬ