Портрет и вокруг. Владимир Маканин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Но сначала Аня произнесла это буднично, безлико. И я успокоился. Куда хуже, если б она сказала эту фразу тут же, в отклик, единым духом, потому что женскому чутью веришь невольно, особенно если оно касается какой-то «истории», в которую можно вляпаться. Обстановка для домашнего пророчества была самый раз. Жена кормила с ложечки нашу Машку – дочь сидела у нее на коленях. И вот рука с ложечкой тянулась к каше, подгребала, черпала и несла к детскому рту. Все было чрезвычайно размеренно. Туда и сюда. Как маятник. И если бы (а я рассказывал о Вере и ее просьбе) было хоть что-то настораживающее, хоть где-то, хоть за тридевять земель, рука с ложкой дрогнула бы. Или приостановилась. Или еще что-то. Но эта семейная кардиограмма была сейчас спокойной и ясной – рука с ложкой, полной каши, двигалась с безупречной ровностью. И с той же ровностью голос Ани сказал:

      – Некрасивое дело.

      – Ну и что же, – ответил я. – Надо же помочь человеку.

      Аня промолчала. Кормила Машку.

      – Кроме того, – как бы в запас сказал я, – мне и самому любопытно, обирал Старохатов или нет.

      – Так и скажи сразу, – усмехнулась Аня. – А то – помочь человеку! Помочь старому другу в беде!.. Слова-то какие!

      – Чем тебе не нравятся слова?

      – А тем, что если она твой старый друг, как ты говоришь, – и только тут ложечка с кашей дрогнула, отыграла секундное колебание и поползла дальше, – то почему она ни разу не пришла к нам в дом? Почему? – Аня набирала обороты. – Почему она ни разу не поинтересовалась, начал ли ходить твой переболевший ребенок!

      – Да ты просто ревнуешь!

      – Я?

      – Конечно!.. Не роняй кашу.

      – А почему у тебя оказываются хорошие друзья, которые живут почти рядом и о которых я ни словечка не слышала?

      – А потому, моя рыбка, что ты знала, когда выходила замуж, что мне тридцать лет. Мне тридцать, а тебе двадцать. А если ты невнимательно прочла в паспорте мой год рождения, я сейчас же тебе его принесу.

      И мы немного покричали. Такое у нас бывало. Но не всерьез.

      А уже вечером следующего дня, словно бы в помощь, пришла Вера.

      – Я с коньяком. По-киношному… Это ничего? – говорила она, стоя в дверях, и с улыбкой смотрела на мою молодую жену.

      Я был на кухне, но чувствовал, что сейчас женщины обмениваются взглядами. Обе улыбались. Хотя жена стояла так, что я видел лишь ее затылок (на звонок открыла она), я твердо знал, что ее улыбка на месте. Вера была в элегантном брючном костюме. Аня в цветастом переднике с красной полосой вдоль всего овала. Вере – тридцать девять. Ане – двадцать четыре. Все было как бы расставлено и продумано свыше, и даже разница была в пятнадцать лет ровно. Не в четырнадцать и не в шестнадцать.

      После некоторой утряски в психике (гость – ужин – угощать!) Аня сказала:

      – Надо же приготовить… Я сейчас.

      И, сжимая врученную бутылку, она отправилась на кухню. Вера за ней.

      – Я вам помогу.

      – Не надо. Что вы!

      – У СКАЧАТЬ