Комната страха. Владимир Кузьмин

Чтение книги онлайн.

      – Когда в тепле, да под одеялом, да при дохторе – тогда пустяк.

      Раненый попробовал удобнее умоститься на скрипучем венском стуле, единственной мебели в этой комнате, и поглубже засунуть руки в рукава, но получилось плохо. Да еще и стул заходил ходуном, того глядишь, начнет разваливаться.

      – Заяц, а чего мы тогда у твоей марухи[1] не остались? Там, почитай, все было бы, – Гоша-Шнифт[2] мечтательно закатил глаза. – И тепло, и одеяло. И Нюрка твоя тебе бы заместо дохтура.

      – Дурень ты, Шнифт. Неужто и это тебе разъяснять нужно?

      – Да не нужно. Ясен день, там нас прежде всего шухарить[3] бы начали. Эх! Фарт наш кривой! Шли на шниф[4] в пустую хату…

      – А вышел мокрый гранд с шухером[5]. Кто б знал, что хозяин среди ночи явится?

      Васька-Заяц, прозванный так среди блатных вовсе не за трусость, а за умение путать за собой следы, умолк, и от этого молчания его подельника Гошу-Шнифта стала пробирать дрожь.

      Вчера ближе к полуночи они тихо и, можно сказать, культурно вскрыли присмотренную еще неделю назад хату, а нормально сказать, так небольшой особнячок, где квартировал очень даже не бедный клиент. По субботам он в обязательном порядке играл в карты, возвращался под утро. Пользуясь отсутствием хозяина, отлучался и сторож. Картина – краше не придумаешь! Заходи, бери, чего душа пожелает, и неспешно делай ноги. Когда еще пропажи хватятся! Нет же, барин тот объявился не раньше и не позже, а аккурат когда они вскрывали его стол в поисках денег. Да и это было бы полбеды. Стол они взломать не успели, так что выглядело все как прежде, сами спрятались за портьерами у окон. Будь хозяин хаты пьян, открыл бы стол, взял бы денег – Шнифт был уверен, что вернулся он по той причине, что каким-то редкостным манером исхитрился проиграться подчистую за столь короткий срок, ну или по дурости не прихватил с собой достаточный для игры капитал, – и ушел бы восвояси. Но тот был трезв и раздражен. Протопал, громыхая по полу, прямиком к столу, вставил ключ и… скорее всего, учуял запах керосина из потайного фонаря. По правде сказать, воняло от затушенного фонаря крепко! Так вот, унюхал он керосин, хвать револьвер – и выстрелил в портьеру. Стой там сам Шнифт, подумал бы, что ноги у него торчат, но Заяц такой оплошности допустить не мог. Значит, догадался. Первая пуля попала в стекло, звон на всю улицу! Ну и последующие выстрелы там слышнее стали намного. Васька за портьерой вскрикнул, тут уж Шнифт выхватил свой знаменитый нож и, выскочив из-за другой портьеры, не раздумывая, ударил не вовремя вернувшегося квартиранта под левую лопатку. Заяц, которому пуля оцарапала ребро, не растерялся, одним движением фомки выломал ящик, вытащил из него пачку денег и заржал, как конь.

      – Вот падла! Там же ключ торчал, а я и не сообразил, ломом вскрыл! Уходим!

      Только кварталов через пять-шесть Шнифт сообразил, что оставил для полиции не иначе как визитную карточку – свой приметный и известный всем блатным нож, торчащий из спины убитого. Револьвер чужой подобрал, а про свой нож забыл. А может, забоялся из покойного вытаскивать, первый как-никак у него мокрый случай. За тот нож да за умение с ним обращаться, особенно метать точно в цель, он и прозвище свое получил. И кровавить ему доводилось в драках, но до смертоубийства дело, бог миловал, ни разу не доходило. Шнифт хотел было промолчать об оплошности, но молчать не стал, засовестился перед товарищем. Заяц даже не попрекнул, только матюкнулся и в рыло съездил. Но, ясен день, решил, что нужно не в теплую малину путь держать, а залезать в самую глубокую нору. Нор у него было заготовлено в достатке, вот и этот дом он давно уж присмотрел. Вошли они в него, не оставив следов, да и отсиделись бы туточки хоть неделю, хоть больше спокойно. Васькина маруха, к которой они заскочить успели и пару слов шепнули, стала бы харч и водку приносить и все прочее, без чего не прожить. Но вот одна помеха нежданная всю житуху портила. Если с вечера на улице, почитай, тепло было, с грудью нараспашку шли на дело, то к утру ударил такой мороз, что и здесь, где хотя бы ветра не было, не мудрено было околеть. Если не стерпишь и уснешь, то и не проснешься уже. За окнами по-прежнему была тьма-тьмущая, но запалить огонь в печи – полуразвалившегося шкафа на дрова достало бы, – нечего было и думать: народу на улицах уже немало, дым из трубы заброшенного дома каждый прохожий разглядит. А каждый десятый первому же городовому о том доложит.

      Шнифт, чувствуя вину и за то, что не поспел помешать выстрелу, и уж тем более за то, что из-за его оплошности они сейчас мерзнут здесь, попытался проявить о кореше какую ни на есть заботу.

      – А давай я тут по дому пошманаю?СКАЧАТЬ