Атлантический дневник (сборник). Алексей Цветков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ своей стране правду о ее прошлом, какой бы неудобной ни была эта правда для господствующего мнения. Совсем иное дело – концепция Лихачева. Я позволю себе привести небольшую цитату из его предисловия к различным изданиям «Слова о полку Игореве».

      …В следующем, 1185 году Игорь, «не сдержав юности» – своего молодого задора, без сговора со Святославом и Рюриком бросается в поход против половцев… Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой – общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам – свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия – все это двигало им в походе. Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине – с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не подчинил всю свою деятельность интересам родины, он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские.

      Прежде всего здесь бросается в глаза употребление терминологии, совершенно неприменимой к упомянутому периоду истории. Терминология эта насквозь идеологична, без малейшей претензии на объективность. Во избежание многословия просто отмечу, что любого западного историка за одно слово «родина» без мысленных кавычек наградили бы волчьим билетом. Напомню, что по-немецки «родина» – Vaterland.

      Кроме того, такое толкование мотивов Игоря категорически противоречит всему, что мы о нем знаем из того же «Слова», и наводит на мысль, что для автора предисловия правильное толкование намного важнее правильных фактов. Есть профессия, в которой это приблизительно допустимо, но называется она «публицист», а не «историк».

      «Слово о полку Игореве» было одним из главных средоточий интересов академика Лихачева, и его кончина означает, что он уже никогда не объяснит нам своей роли в одном из печальных эпизодов недавней советской историографии – многолетней травли поэта Олжаса Сулейменова, позволившего себе публично усомниться в каноническом шовинистическом толковании древнерусского памятника.

      Самое поразительное во всей этой «истории», как с маленькой, так и с большой буквы, что речь идет не о событиях последнего столетия, где факты менялись по прихоти очередного вождя, а о седой древности. Россия считает и всегда считала себя единым государством с Киевской Русью, начиная с ее истоков, и российская концепция государственного величия требует, чтобы и в Киевской Руси все обстояло наилучшим образом, тогда как на самом деле, как везде и всегда, все обстояло по-разному. Опираясь на те же исторические источники и на концепции, общепринятые за пределами патриотической историографии, легко представить себе эту древность иначе, чем по сей день внушают школьникам и студентам.

      Многие советские и российские историки опровергают эпизод с приглашением варягов на Русь, почему-то полагая СКАЧАТЬ