Круги по воде. Январь 2006 – август 2008. Наталья Горбаневская

Чтение книги онлайн.

      Выхожу с Восточного вокзала

      и с восточным распростясь морозом.

      Заумь – безумь, я уже сказала,

      но она же, если хочет, розумь,

      но она же мотыльком по розам,

      утюжком по грёзам поизмятым,

      вопреки угару и угрозам,

      вопреки таблеткам сердцемятным,

      вопреки самой себе… О заумь,

      о Котаумь с зелеными глазаумь,

      так дерзайся, только не слезайся

      с поезда, где едешь в виде зайца.

      Что это

      зашептало

      на ветке через окно,

      не посмело, не щебетало,

      тем более не свистало,

      что это – или кто?

      Это весна, равноденствие,

      это зима, зиме, зимы кончается срок,

      и она выходит на волю, на дальний,

      самый дальний восток,

      и чем дальнéй, тем печальней.

      А весна сбивается с ног,

      смывает остатки сугробов,

      вымывает останки гробов,

      ибо час Воскресения пробил

      в выходные отверстия белых лбов,

      ибо Бог – это вправду любовь,

      но себя ко всему приготовь.

      Ни хвостиков, ни черточек, ни точек,

      емеля нам выравнивает почерк,

      и спросишь: «Как жена?» – а выйдет «зона»,

      и держишь сам себя за фармазона,

      который был исходно франкмасоном,

      умом не сонным, духом не бессонным,

      душой не чутким и несклонным к шуткам,

      давно отправленным ко всем анчуткам.

      Поставь на переписку знак товарный,

      и верный росс пойдет, как лях коварный,

      извертываться, врать и лицемерить

      и самому себе уже не верить,

      не доверять рефлексам и привычкам,

      ключам в кармане, спичкам и отмычкам,

      влюбленностям заречным и заморским

      и давним радостям консерваторским.

      Поставя копирайт на переписку,

      ты сам себя переберешь по списку,

      по перечню, где уши-руки-ноги

      гуляют парами, за ними по дороге

      – как зэк со шконкой – печенка с селезенкой,

      и все одето кожицею тонкой,

      которой так недолго надорваться

      и обнажить… – и обнажиться, братцы!

      У переписки, пересвиста птичья,

      ни замысла (а значит, и величья),

      ни умысла (на подрыв и сверженье),

      ни помысла СКАЧАТЬ