В свободном падении. Анна и Сергей Литвиновы

Чтение книги онлайн.

      Чтобы прийти в себя, я прямо за столиком кафе открыла свой ридер и решила освежить в памяти, что мне (и комиссии, разумеется) известно о нашей энской подопечной Веронике Климовой.

      Она оказалась одной из тех немногих, кого мы приняли в разработку в прошедшем десятилетии. Финансируют, как я уже говорила, нас в последнее время слабо, специальный поиск новых иных не ведется, порой возникает впечатление, что комиссия стала никому не нужна. Вот и Климова попала в поле нашего зрения совершенно случайно.

      Шесть лет назад, когда девочка еще училась в школе, она вместе со своей мамой прибыла на зимние каникулы в Москву. (Папаню дома, в Энске, оставили – пить пиво и смотреть «Смехопанораму».) А двоим дамам, юной и постарше, предстояло увидеть обычный набор: Красная площадь, Кремль, Коломенское, Воробьевы горы.

      Приехали они самостоятельно, безо всякой тургруппы, отель заказали, типа дома колхозника, в районе ВДНХ. Там, в гостинице «Дружба народов», все и случилось – на второй день пребывания. Только удивительное стечение обстоятельств привело к тому, что случай не попал в газеты, не стал достоянием широкой гласности – а Климова с маманей, в свою очередь, не оказались в ментовке, а после – под следствием и судом.

      Вероника и матерь ее поспать любили – к тому же отпуск, каникулы, зима. Вот и вышли на гостиничный завтрак уже почти к шапочному разбору – к десяти. Народу в отеле проживало совсем немного, на завтраке соответственно бродило и закусывало двое-трое. Плюс – несколько вялых подавальщиц.

      С одной из них у семьи Климовых и произошел конфликт. Фотография гостиничной служащей с говорящей фамилией Гробовая имелась в деле, и я, рассматривая ее, очень хорошо поняла приезжих из Энска. Подобная столичная хабалка одним своим видом нарывалась на крепкое словцо в свой адрес. Красная наглая рожа, брылья и нос огромной бульбой. Фотография мамани Климовой тех времен тоже присутствовала, и она была не в пример милее: тонкие черты, мягкая улыбка, причесочка, глаза умные и сопереживающие. Как поясняла потом она сама (объяснение тоже наличествовало), в разговоре с Гробовой она довольно дружелюбно посетовала на скудость прилавков: ни колбасы, ни омлета, ни сосисок, ни сыра. И кофе холодный. Для подавальщицы робкая жалоба приезжей из Энска послужила стартером.

      – Ишь, раскрылилась! Подай ей, принеси! Понаехали тут! Продохнуть невозможно из-за лимиты! Ходят тут, барынь из себя изображают! Того-сего ей не подали. А сами гасть-рабайтеры! Гасть-ролеры! Проститутки! Так и глядят, как бы чего нашего с…издить. По мужикам нашим истекают, с любым готовы разлечься за прописку!

      Климова-старшая опешила. Потом все свидетели подтверждали: именно, что опешила, глаза и рот открыла на такое хамство, найти не могла что сказать. После пробормотала:

      – Да как вы смеете? Да почему вы такое говорите?

      К тому моменту и дочка ее поближе подошла. И если предыдущую тираду она слышала лишь отголосками – и только СКАЧАТЬ