Книга и братство. Айрис Мердок

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ты говоришь его языком. Нет книги истории, нет истории в этом смысле, все это просто детерминизм и amorfati[42]. Или, если есть на свете книга истории, то это «Феноменология духа»[43] и она уже устарела! Или ты думаешь, что на нас действительно поставили крест? Полно тебе, Дженкин!

      Что в силу свойств и лет ученья

      Любили мы, осталось тенью,

      Хотя мы с радостью б отдали

      Колледжи Оксфорда, Биг Бен

      И всех пернатых Викен фен[44],

      Нет в них желания жить дале[45].

      – Не цитируй мне, дружище. Ты так не думаешь и не чувствуешь.

      – Возможно, это не только наш рок, но и наше истинное свойство: быть слабыми и неуверенными.

      – Ты думаешь, что мы в Александрии периода упадка Афин!

      – Я уж точно не думаю, что мы имеем право отдавать птиц Уикен Фен, они нам не принадлежат. Можно я налью себе еще?

      – Это твое вино, дурень, я же тебе его принес!

      Джерард поднялся, словно собираясь уходить, и Дженкин тоже встал, глядя снизу вверх на своего высокого друга и ероша и без того растрепанные соломенные волосы.

      Джерард сказал:

      – Почему, черт побери, Дункан должен все время проигрывать, почему именно он падает в реку! Хотел бы я знать, что на самом деле произошло в Ирландии…

      – По-моему, не следует быть слишком любопытными, – возразил Дженкин, – мы иногда пытаемся проникнуть в подробности чужой жизни. Внутренний мир другого человека может сильно отличаться от нашего. С этим сталкиваешься.

      Джерард вздохнул, признавая правоту слов Дженкина и невозможность для себя проникнуть в его душу.

      – Что тебе открыли нового на тех летних курсах, Дженкин, ты еще не пришел к Богу, а?

      – Сядем, – предложил Дженкин. Они сели, и он наполнил бокалы. – Я просто хотел узнать, что происходит.

      – В теологии освобождения?[46] В Латинской Америке?

      – На планете.

      Они помолчали. Дженкин сидел сгорбившись, убрав под себя короткие ноги, отчего казался круглым, как яйцо, а Джерард – выпрямившись, вытянув длинные ноги, руки висят, галстук распущен, темные волосы в беспорядке.

      – Ненавижу Бога.

      – «Тот, кто единственный мудр, хочет и не хочет зваться Зевсом». Знаешь, Гераклит был не таким уж наказанием.

      Джерард рассмеялся. Он вспомнил, как часто за минувшие годы самоопределялся через непохожесть на друзей, отличия выявлялись в долгих подробных разговорах. В каком-то смысле жизнь каждого из них походила на их детские надежды. Тем не менее сейчас он в еще большей мере сознавал то человеческое одиночество, о котором толковал Дженкин.

      – Раз он чего-то хочет или не хочет, это предполагает, что он существует.

      – Тебе следует написать о Плотине, святом Августине и о том, что случилось с платонизмом.

      – В самом деле, что? Левквист сказал, что я испорчен христианством!

      – Если СКАЧАТЬ