«Земля колеблется от грехов наших, не может носить наших беззаконий, – говорил тот же проповедник, напоминая о землетрясении. – Отступим от всех злых дел, умоляет он: от разбоя, грабительства, пьянства, скупости, обиды, воровства, лжи, клеветы, резоимания» (ростовщичества) и др.
Грубый и суеверный народ, по своему невежеству, приписывал часто разные бедствия: засухи, болезни, падеж скота, разным волхованиям и беспощадно мучил и сжигал людей, слывших колдуньями и волшебниками. Просвещенный Серапион сильно восставал против такого грубого суеверия и насилия народа:
«Я думал, говорит проповедник, что вы уже утвердились в вере и с радостью принимаете божественное писание… Между тем вы еще держитесь языческих обычаев, верите волхованию и сжигаете невинных людей… Из каких книг, из какого писания узнали вы, что от волхования бывает голод на земле и что опять волхованием умножается хлеб?»
Но не все пастыри церкви действовали подобно Серапиону: были и между ними люди, погрязшие в беззакониях и грехах. Главным хранителям чистоты Русской церкви, митрополитам, приходилось не раз обращать внимание на греховную жизнь священнослужителей. С целью исправить разные злоупотребления в церкви митрополии Кирилл II созвал собор во Владимире. В поучении священникам Кирилл говорит между прочим: «Простец (мирянин) согрешит – он даст ответ перед Богом за одну свою душу; а когда иерей согрешит, то соблазнит многих и за их души примет осуждение. Блюдитесь же отселе всякого греха: не работайте плоти, отстаньте от пьянства и объедения, прекратите тяжбы, свары, вражды… Блюдите и порученных вам людей, как научить их и представить непорочными на суде перед Богом. Ложных книг не читайте, еретиков уклоняйтесь, чародеев бегайте, говорящим не от божественных писаний заграждайте уста».
Чем дальше, тем все сильнее и сильнее глохло просвещение на Руси, реже и реже звучала задушевная обличительная проповедь, невежество и суеверие охватывало не только народ, но и священников: не могли они объяснить народу как следует Священное Писание, сами путались в разных суевериях и лжеучениях, не могли отличить истинных книг отложных. Всю беду эту причинило предкам нашим монгольское владычество.
Бедность, нищета от татарского разорения и поборов больше всего мешали просвещению. Не до учения, не до книг было, когда большинству приходилось думать о том, как бы не умереть с голода. Во время татарского погрома много погибло книг и дорогих рукописей. Еще дороже, чем прежде, стали цениться они; еще недоступнее, чем раньше, сделались они для недостаточных людей.
Сношения СКАЧАТЬ