СКАЧАТЬ
и благополучие. В этом случае роль экономической политики становится неоднозначной. Можно считать, что сила группы в конечном счете зависит от предпринимательских качеств ее членов, от их склонности к риску, от их умения брать на себя ответственность, от их способности уважать права собственности и воздерживаться от насилия. В совокупности все эти качества определяются как система свободного рынка, однако они же позволяют возникнуть минимальному государству или даже, возможно, патерналистскому государству, которое должно определять, кто из экономических агентов и отраслей станет победителем, а кому суждено оставаться на вторых ролях и поддерживать первых во имя благополучия группы в целом. С другой стороны, приоритет может быть отдан сплоченности группы. В этом случае экономическая политика должна будет принуждать к своего рода обязательной солидарности, позволяющей избежать «социальной напряженности», обеспечивающей гладкое протекание экономических процессов и позволяющей сформировать единый фронт против внешнего агрессора: в прошлом – против завоевателей, сегодня – против успешных конкурентов. В-третьих, может быть избрана более радикальная доктрина, в рамках которой проводится различие между социальной рациональностью и групповой рациональностью, с тем чтобы в конце концов совершенно отказаться от последней. Социальная (или экономическая) рациональность определяет продуктивный обмен, которым заняты индивиды в порядке добровольных взаимодействий. Такое взаимодействие может потерпеть неудачу – либо если институциональные издержки окажутся слишком высоки[96], а репутационные издержки, наоборот, низки, либо когда ослаблена генетически заложенная склонность к риску, присущему попыткам начать делать что-либо и сотрудничать с другими людьми в условиях плохо определенных формальных правил. В отличие от этой (социально-экономической рациональности) рациональность групповая концентрируется на процессе, посредством которого достигается коллективный результат, а не на процессе, в ходе которого осуществляется обмен. Отказ от концепции групповой рациональности означает согласие с фактом институциональной конкуренции и с тем, что люди больше не принуждаются к использованию институтов, специально созданных для достижения коллективной цели и/или для выполнения закрытого общественного договора[97]. Этот последний вариант, очевидно, тоже согласуется с мировоззрением свободного рынка, в соответствии с которым понятие социальной рациональности в своей основе содержит идею снижения издержек добровольных взаимодействий.
3.4. Следствия из индивидуальной и социальной рациональности
Изложим простым языком выводы из приведенной нами к настоящему моменту аргументации. Разработка и реализация экономической политики предполагает достижение коллективных целей, не зависящих от добровольного обмена между индивидами. Такие цели можно ставить
СКАЧАТЬ
96
См. материал главы 6 (разделы 6.3.2 и 6.3.3).
97
Общественный договор представляет собой соглашение между индивидом и организацией, обслуживающей ряд индивидов (см. [Jouvenel (1945), 1993, ch. 2], [Жувенель, 2010, гл. 2]). Такой договор является «открытым контрактом», если имеет место свобода выхода (и, возможно, также свобода входа). Он называется «закрытым контрактом», если считается принятым по умолчанию (по факту рождения или места жительства), а издержки выхода из него существенно или запретительно высоки. В общем случае теория общественного договора применяется к контрактам закрытого типа (об этом см. также главу 5).