Факультет ненужных вещей. Юрий Домбровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вели, а я что-то такое выкрикивал. Два свидетеля. Да по закону больше их и не требуется».

      – Воды дайте, – попросил он хрипло. – Что, я вчера здорово набрался?

      – Да нет, чепуха, – беззаботно отмахнулся Зыбин, – мы вас сразу же сюда притащили.

      – А кричал? – спросил Корнилов, замирая.

      – Да кричали что-то. Пить хотите? Стойте, сейчас. – Зыбин вышел и сейчас же вернулся с огромной эмалированной кружкой.

      – Вот пейте, – сказал он, наклонясь над ним. – Сколько только можете, столько и пейте.

      – Ой, что это? – Корнилов сделал глоток и оттолкнул кружку.

      – Огуречный рассол. Да вы не спрашивайте, а пейте, пейте.

      Он заставил его выпить чуть не половину, а потом сказал:

      – Ну вот и хорошо. А теперь усните.

      Корнилов ушел и кружку унес.

      Потом, через полчаса, когда он уже, верно, спал и проснулся от скрипа двери, вошел Потапов в галошах на босу ногу, в незаправленной рубахе и встал над ним. Но он лежал, вытянувшись, с закрытыми глазами, еще сонно посапывал, и тот немного постоял, постоял и ушел. А затем был какой-то мутный бред. Он не то спал, не то просто валялся в забытьи и в жару. А когда уж окончательно проснулся, было полное утро: светло, солнечно, птицы поют вовсю. В соседней комнате разговаривали и смеялись. Потапов что-то резко, но тихо выговаривал Зыбину. Тот отвечал так же тихо, но каким-то странным, не то уговаривающим, не то извиняющимся голосом. Он понял, что это говорят о нем, встал, подошел к двери, накинул крючок и прижал ухо к щели. Последние слова Потапова, которые он ухватил, были: «Вот этого я уж никак не терплю». Затем заговорил Зыбин. Говорил он медленно, задумчиво, как будто размышляя.

      – Так ведь действительно ничего не разберешь.

      – У нас вчера одного бригадира забрали, – сказал Потапов.

      – Ну вот видишь, забрали бригадира. А за что? Наверное, никто не знает. (Потапов что-то буркнул.) Ну вот видишь. А Владимира выслали из Ленинграда, тоже, конечно, ни за что. Отец у него какая-то там шишка был при царе. А ведь дети за отцов не ответчики – это вождь сказал. Вот Корнилов все время настороже, нервы у него напряжены. Иногда, конечно, и сорвется. Затем еще одно: роем, роем, а ведь, кроме этой помойки, так ничего и не раскопали. Затем эта идиотская история с удавом. Она знаешь сколько крови нам стоила. А ведь все молча переживали.

      – Да он-то не молчал, – презрительно усмехнулся бригадир, – он все ходил за мной да агитировал. «В чем дело, Иван Семенович, может, мы вам чем можем помочь?» Так он мне надоел со своим сочувствием. Я однажды ему отрезал: «Отвяжись, говорю, худая жизнь, и без тебя тошно». («Ничего подобного, ничего подобного никогда не было!» – быстро подумал Корнилов.)

      И вдруг тут в разговор вмешался женский голос:

      – Вот вы всегда так, никому не верите. Человек в самом деле вам сочувствовал, хотел помочь, а вы…

      Что-то скрипнуло – пол или табуретка.

      – У СКАЧАТЬ