Подземная тюрьма. Лев Пучков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как сирена на «запретке»? – Окоп-два снял с плеча тяжелый вещмешок и поставил его на пол. – Сдать боеприпасы.

      – Эээ… не положено, товарищ лейтенант, – замялся часовой. – Пока на посту – не имею права.

      – Вацетис…

      – Ну не положено же!

      – Рядовой Вацетис!

      – Я!

      – Сдать пост лейтенанту Дорохову!

      – С чего бы это вдруг? – удивился я.

      – Да подмени эту упертую чухонь на минуту, я патроны заберу, – устало попросил Окоп-два. – Вацетис, ты команду слышал?

      – Не имею права, – сокрушенно покачал головой часовой. – Товарищ лейтенант не записан в ведомости!

      – Вацетис, спасибо, я оценил: ты правильный солдат, – вмешался особист. – А теперь по-быстрому отпусти нас. Мы спешим, в любую минуту могут гости нагрянуть. Рядовой Вацетис?

      – Я!

      – Сдать боеприпасы.

      – Есть. – Часовой покорно развернулся к стене, снял автомат с плеча и уточнил: – Сам?

      – Сам, – кивнул Окоп-два, развязывая горловину вещмешка.

      Часовой самостоятельно разрядил оружие (в норме это делается по команде старшего – НК, ПНК[9] и проч., и в специально отведенном для этого месте) и сдал боеприпасы. Особист быстро проверил оружие, экипировку, затем велел оставить автомат у стены, отвел часового в сторонку и «прозвонил» металлодетектором.

      – «Чисто». Продолжай службу.

      – Есть, – часовой вскинул автомат на плечо и занял свое место.

      Вот такая, сугубо прибалтийская избирательность в чинопочитании. Хотя, может быть, избирательность здесь ни при чем: просто особист у нас суров, с ним особо не забалуешь.

      Окоп-два забрал вещмешок, и они с особистом убыли в караульное помещение.

      И оставили за собой две цепочки следов на свежевымытом полу: на периметре грязно, накануне моросил дождик.

      – Бардак! – ухмыльнулся часовой, снимая трубку телефона. – Часовой седьмого поста рядовой Ва… Никак нет, без происшествий! Товарищ подполковник, тут начкар только что прошел кое с кем: притащили с периметра грязи, наследили по всей «трубе»…

      Определенно, ближе к дембелю человек становится сволочью. У пульта сейчас лично сидит злобный Окоп-раз, весь на взводе: ждет звонка о прибытии высокого гостя.

      Дверь, ведущая в караульное помещение, тоже приоткрыта: и хотя до пульта – тамбур, два коридора и столовая – яростный вопль Окопа-раз я услышал отчетливо и со всеми интонационными оттенками. Помните, как в «Одиссее» Кончаловского кричал раненый циклоп? Уверяю вас, по сравнению с воплем нашего эн-ша это был просто комариный писк.

      – Вацетис…

      – Да, товарищ лейтенант?

      – Ты, случайно, не ксенофоб?

      – Как можно, товарищ лейтенант? Я же нерусский.

      – И что?

      – Ксенофобия – чисто русская прерогатива. А для всех остальных это – всего лишь СКАЧАТЬ