Обзор истории русского права. Михаил Владимирский-Буданов

Чтение книги онлайн.

Для выражения тогдашнего понятия о «государстве» (термин, образовавшийся во втором периоде) памятники первого периода употребляли несколько терминов. Так, они именовали его иногда «княжением» и «волостью»; последнее есть метафора, переносящая понятие об одном элементе государства, т. е. власти, на два прочих, т. е. территорию и население; проф. Сергеевич говорит: «Слово “волость” означает собственно всякую область, состоящую под одною властью, а потому одинаково употребляется как для обозначения целого государства, так и его административных делений» (Юрид. Древн. I, 1). Главное значение слова «волость» есть именно часть государства, провинция. Для обозначения целого государства слово это употребляется в сравнительно редких случаях. Термин «волость» («власть») имеет ближайшее отношение к слову «княжение» и означает территорию, принадлежащую тому или другому князю: «А ныне поедита в свои волости», – говорят киевляне князьям Волынскому и Смоленскому (1149); «Святослав… пойде на Ольга и пожьже волость его» (1174); «Всеволод посла мужи своя к Ярославу и умолви с ним про волость свою» (1196). Поэтому «волоститься» означает вести споры из-за княжений. Княжением же именуется всякая область (провинция или целая земля), управляемая князем. Признать государством всякое княжение (и следовательно волость) значит утратить вовсе твердое представление о государственном строе Древней Руси, ибо пределы и состав княжений изменялись чуть не ежегодно. Были князья Друцкие, Белогородские, Бужские, Трубчевские и пр.; но никто не утверждает, что были государства Друцкое, Белогородское, Трубчевское и т. д. Один князь мог владеть временно несколькими землями.

Термин «Земля» (составляющий также метафору, с перенесением значения территории на другие два элемента государства: власть и население) точнее обозначает как объем тогдашних русских государств, так и внутренний характер их. Он и употребляется в памятниках для означения государства постоянно. Для юридического значения всего важнее знать, как именуют государство тоговременные люди в трактатах, заключенных между двумя государствами. В договоре Олега трактующие выражаются так, если греческий корабль потерпит крушение, то русские обязаны проводить его «на землю крестьянску» (что однозначуще с «христианским царством»; ст. 14), а если крушение случится близ земли русской, то «да проводим ю в Рускую земьлю». Когда послы Олега возвратились в Киев, то «поведаша Олегу вся речи обою царю, како сотвориша мир и уряд положиша межю Грецькою землею и Рускою (Первой, лет.). Святослав в своем договоре обязывался не воевать с Византией и не нападать на ее провинции и выразил это так: «Ни на власть Корсуньскую».

В 1229 г. смоленский князь заключает договор с Ригой и Ганзейскими городами; между прочим договаривающиеся выражаются так: «Аже латинескии гость биеться мьжю събою оу Роуской земли… князю то не надобе…» (ст. 16): «Роусиноу не звати латина на поле биться оу Роуской земли, а латининоу не звати роусина на поле биться оу Ризе и на Готском березе» (ст. 15).

Когда новгородцы заключали договор с в. кн. Литовским Казимиром и при этом стремились удержать свою государственную самобытность, то стороны условились: «А послом и гостем на обе половины путь им чист – по Литовской земле и по Новгородской» (ст. 28).

Затем для точного выражения понятия о государстве важны общие законодательные памятники. В «Русской Правде» читаем: «Правда оуставлена Роуськой земли». Действие уголовного и гражданского закона ограничивается пределами государства, а потому в «Русской Правде» находим: «А ис своего города в чужю землю извода нет» (Кар. 26). Привилегии при конкурсном взыскании даются чужеземцамв смысле иностранцев (Дог. 1229 г., ст. 11) и граждан другой русской земли: «Аще кто многым должен будет, а пришел гость из иного города, или чюжоземец»… (Русская Правда. Кар. 69).

Показание международных договоров и внутренних законодательных памятников (достаточные для цели сами по себе) дополняются многочисленными показаниями бытовых источников; из них приведем лишь несколько таких, в которых летописец желал именно выразить идею государства. Первоначальный летописец целью всей своей «повести» ставит показать: «Откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Руская земля стала есть»; конечно, он понимал под этим не географическое пространство, а употребил метафору для означения государственной жизни и государственного союза, созданного русской нацией. Тем же термином летопись означает соседние иностранные государства (чем, конечно, не означается, что эти иноземные государства имеют такой же внутренний характер, как и русское): когда угры, победив славян, основали свое государство, то «оттоле прозвася земля угорьска».

Князья Моравские прислали к Византийскому императору просьбу дать им учителя христианской веры, и говорили так: «Земля наша крещена, и несть у нас учителя». Население, подвластное уграм, есть государство Венгерское; страна, управляемая тремя князьями Моравскими, есть государство Моравское. Игорь, помирившись с греками, «повеле печенегам воевати Болгарьску землю», т. е. государство, враждебное Византии». В Польском королевстве по смерти Болеслава В. возник мятеж; об этом наш летописец говорит так: «Умре Болеслав великый в Лясех и бысть мятеж в земли Лядьске» (Лавр, под 1030 г.). – Когда Святослав задумал основать свое новое государство на Дунае, то киевляне послали сказать ему: «Ты, княже, чюжее земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив». Возвратившись в Киев, он не мог усидеть тут и заявил: «Хочю жити в Пореясловци на Дунай, яко то есть среда в земли моей», т. е. основанного им государства.

По поводу рассказа о злодеяниях Святополка, наш летописец занимается вопросом о взаимном отношении двух главных элементов государства – власти и населения – и говорит: «Аще бо кая земля управится пред Богом, поставляет ей царя или князя праведна, любяща суд и правду, и властеля устрояеть и судью правящего суд. Аще бо князи правьдиви бывают в земли, то многа отдаются согрешения земли; аще ли зли и лукави бывают, то больше зло наводить Бог на землю, понеже то глава есть земли; тако бо Исаия рече: “Согрешиша от главы и до ногу, еже есть от царя и до простых людий” (Лавр. лет. 1015 г.). – Здесь под землей разумеется союз управляемых одной властью, причем обозначаются и функции этой власти – правительственная и судебная.

Не умножая дальнейших примеров, упомянем, что летопись термином «земля» означает не только государство в целом, но и отдельные элементы государства, а именно: территорию, население и власть.

В 1187 г. умирающий князь Ярослав говорит: «Се аз единою своею худою головою ходя, удержал всю Галичкую землю», т. е. сохранил все части ее территории. В 1097 г. Олег «перея всю землю Муромскую и Ростовскую» (овладел территорией этих земель). Под 1145 г. летописец говорит: «Ходиша вся Руська земля (киевская) на Галичь», т. е. население киевской земли пошло войной на Галицию. В 1069 г. киевляне говорят: «Се ведет (Изяслар Ярославич) на ны землю Лядскую», т. е. войско польское. Древлянские послы говорят Ольге: «Посла ны Деревская земля», т. е. власть, управлявшая этою землею.

Древние памятники недаром обозначают тогдашнее государство термином «земля»: в нем выражены существенные особенности этого типа государства, совершенно неуловимые из терминов «княжение» и «волость». Им означается, что древнее государство есть государство вечевое: если летопись (1190 г.) говорит, что Киевский князь тягался (спорил) с Смоленскими князьями и «Смоленскою землею», то значит в этом государстве была другая власть, кроме княжеской. Вообще, в чем заключаются особенности земского государства, или государства в форме земли, – это объясняется всем последующим изложением государственного права 1-го периода. Здесь достаточно заметить, что в государстве такого типа преобладающим элементом служит территориальный: государство есть союз общин; старшая община правит другими общинами; сама община состоит из союза соседей. Государства других типов могут быть союзом сословий (феодальное общество), или лиц (ордена), или родов (колен израилевых, улусов татарских). Государством может именоваться монархия Александра Македонского, которому повиновались греки, персы, иудеи, египтяне, сирийцы и туранцы, не имея между собою никакой связи – ни племенной, ни территориальной, а только одну власть царя. «Государства вообще», как известно, не существует. См. Дополнение Б.

С. М. Соловьев говорит: «Первоначально границы волостей соответствовали границам племен» (И. P. III. 24); это несогласно с показаниями летописи о племенных княжениях, которые уже заключали в себе части других племен (см. ниже этнографический состав населения). Проф. Сергеевич приписывает мысль Соловьева и нам. См. Дополнение В.