Нация и демократия. Перспективы управления культурным разнообразием. Эмиль Паин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с 1990-х годов он безусловно поддерживает необходимость синтеза демократии и либерализма, утверждая, что «народный суверенитет и права человека идут рука об руку, а следовательно, обнаруживают родственность гражданской и личной независимости»[9]. Это известное и часто цитируемое его высказывание мы трактуем как косвенную поддержку идеи гражданской нации, по крайней мере ее базового элемента – народного суверенитета, хотя в своих публичных вступлениях Хабермас не раз высказывал негативное отношение к идее нации, понимая ее (весьма «по-немецки») как преимущественно этнокультурный феномен. Впрочем, такая трактовка нации ныне скорее норма, чем исключение.

      В начале XXI века в западных и российских интеллектуальных кругах пока господствует критическое отношение к идее нации. И в России, и в Европе многие интеллектуалы все еще считают нации устаревшими институтами, а национализм и вовсе используется лишь в качестве бранного слова. Тем не менее причины недоверия или фактического отказа от национальной формы самоорганизации в двух случаях различны.

      Россия, где политическая нация не сложилась, все в большей мере «впадает в историческое детство». Российская элита мысленно погружается то ли в эпоху классических империй и «политики канонерок», то ли в эпоху сталинской империи с ее агрессивным подавлением инакомыслия, тогда как население самоустраняется от гражданской активности и уклоняется от взаимодействия с государством («гаражная экономика», недоверие к институтам власти, непротивление коррупции). Политическая архаизация в России, как и во многих других странах постсоветского мира, особенно зримо проявляется в воскрешении феномена вождизма. В ряде стран вождь официально получает статус пожизненного лидера и «отца народа» («туркменбаши» в Туркменистане, «ел-басы» в Казахстане, «батька» в Белоруссии) либо де-факто представляет собой вождя-патриарха. Обращенность России к прошлому выражается и в том, что у российской элиты нет образа будущего, равно как и нет непротиворечивого национального проекта: в официальном дискурсе сосуществуют различные, порой взаимоисключающие, культурные образы нации, а ее гражданско-политическая составляющая, как мы покажем, чрезвычайно слаба и выглядит крайне неопределенно. В условиях нарастания нестабильности и стремления власти отгородиться от общества либеральные ценности, которые доминировали в конце 1980-х и на протяжении 1990-х годов, теперь подаются в России как западные и подвергаются тотальной диффамации.

      В это же время Европа все чаще опьяняется «грезами постмодернистского будущего» – без наций, без границ, без социального контроля. Начиная с 1970-х годов идея нации здесь подвергается интеллектуальной, социально-политической и моральной критике, которая до последнего времени носила резкий и порой радикальный характер. Но в результате к началу нового тысячелетия в европейских странах стало очевидным наличие глубокого непонимания между космополитическими СКАЧАТЬ