трёх километров окрест, сплюнув про себя от досады и определив направление нового маршрута, я быстро спустился на землю. На общий вызов по рации отозвались все, кто осматривал окрестности, спустя двадцать минут группа, кроме троих бойцов охранения собрались на крошечной полянке, где едва-едва хватило места, чтобы расположиться на привал. Осмотрев вновь прибывших, я заметил, что не хватает ещё и Сэма Прескотта по прозвищу Фонарщик. Сэм у нас в группе был лучшим снайпером и по совместительству слыл знатоком всего русского. И если Нюх мог по запаху учуять врага, то Фонарщик, пожалуй, единственный, кого я знаю, кто сможет его подстрелить даже в глухую безлунную полночь. Сэм наверняка забрался дальше всех и сейчас спешит как может. Остальные бойцы имели уставший вид, в глазах и движениях сквозило раздражение: пошли седьмые сутки безрезультатных поисков. Все сроки, отпущенные Трентоном, вышли ещё позавчера, у Майка и его головорезов судя по сводкам дела обстояли не лучше. Бигфут затаился, это ясно. Ставя себя на его место, мне виделось не так много вариантов его поведения. Скорее всего, всё это время ушло на перегруппировку, и в лесу находятся лишь передовые малочисленные дозоры. Если это так, и район базирования мы определили верно, то, даже вскрыв позицию наблюдателей, мы ничего не добьёмся. Единственный вариант, при котором есть реальный шанс уничтожить партизан, это выявить объект их оперативного интереса и взять в момент выхода к нему. Воздушная разведка пока молчит, что косвенно подтверждает мою гипотезу. Но штабным начальникам этого не объяснить. Трентон единственный, кто воспринял мои аргументы как профессионал, однако его голос тоже не решающий. От нас требуют скальпы партизан… я даже подозреваю, что сгодятся любые, лишь бы быстро доложить в мюнхенский оперативный центр о победе. Диверсионный отряд, наносящий реальный, пусть пока и незначительный ущерб, это ЧП вне концепции «ассиметричной войны». Поэтому кто-то решил, что двух недель на устранение угрозы будет волне достаточно, и теперь сучит ножками, когда всё повернулось иначе. Само собой, район никто выжигать не станет – слишком много ценной древесины пойдёт в распыл, слишком большие деньги уже вложены в эту землю.
Преодолевая усталость, я всматриваюсь в карту и попутно слушаю Гарри Чеймберса, прозванного просто – Крюк. Прозвище он получил из-за своего страстного увлечения боксом: едва не уволился, чтобы уйти в профессиональный спорт, но я уговорил его остаться. Гарри у нас классный сапёр, а его способность распутывать чужие «подлянки» уже стала легендой в войсках. Сейчас он с таинственным видом отмалчивался, и я несколько оживился, зная дурацкую привычку Крюка огорошить какой-нибудь новостью в последний момент. Жестом прервав вяло бубнившего сержанта Паркера, киваю Крюку и, поняв, что тот опять затеял прикол, оборачиваются к сапёру:
– Крюк, что у тебя на уме? Не томи, поделись впечатлениями.
– Хе! – Чеймберс поелозил на корточках и ухмыльнулся. –
СКАЧАТЬ
