Звезда моя единственная. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на его бедра.

      Черт… резко повернулся, огляделся… слава Богу, все заняты танцем!

      – Ваше высочество, умоляю… – пробормотал, ужасаясь сам себе, обезумев от стыда.

      Ее взгляд был враз детским, непонимающим, и женским, бесцеремонным, даже наглым.

      «Она сама не понимает, что делает», – вдруг догадался князь, но это мало помогло его умирающему самообладанию.

      На его счастье, начался la fontaine[5], и он смог, наконец, оказаться поодаль от Мэри – хоть ненадолго. За это время удалось овладеть собой, и Барятинский вернулся на свое место с безупречно-вежливым выражением лица.

      Мэри снова заиграла было глазами, но теперь Барятинский держал взгляд точно на ее переносице и довел полонез до конца, ни разу не сбившись, и лицо его с каждым мгновением становилось все спокойней. Правда, в душе по-прежнему что-то дрожало, и он, может быть, единственный из всех с нетерпением ждал окончания бала.

      Однако и после полонеза Мэри не успокоилась. Она на минутку исчезла из зала, а потом снова появилась возле Барятинского. Тот, вздохнувший было с облегчением, сделал приветливую улыбку:

      – Что угодно вашему высочеству?

      – Отойдем вон туда, к жардиньеркам, – попросила Мэри. – Предложите мне руку, князь.

      Николай Павлович с улыбкой поглядел вслед дочери, которая под руку с Барятинским медленно прошла к жардиньеркам, декорированным под восточный сад. Сюда со всего дворца снесли пальмы, получился подлинный оазис.

      – Наша Мэри как взрослая, – усмехнулся он.

      – А Олли совсем спит, устала, – сказала Александра Федоровна, глядя, как жмурится дочь. На расстоянии было незаметно, что она еле сдерживает слезы.

      – Девочкам давно пора спать, довольно они сегодня поиграли в больших, – сказал ее муж. – Где там наши воспитательницы?

      – Сейчас я пошлю за ними, – улыбнулась Александра Федоровна, делая знак Трубецкому, который, как всегда, был неподалеку.

      Тем временем Мэри под прикрытием пальмы повернулась к Барятинскому и сунула руку в карман шаровар.

      – Вы курите, князь?

      – Конечно, ваше высочество, – улыбнулся он, по-прежнему глядя в ее переносицу. Оттого улыбка вышла напряженной, но Мэри этого не заметила.

      – Курите трубку или сигары? Или пахитоски?

      – Сигары и трубку, – осторожно ответил Барятинский.

      – Я хочу сделать вам подарок, – сказала Мэри и вынула что-то из кармана. – Это трубка. Когда будете курить ее, вспоминайте меня, хорошо? Возьмите же.

      Барятинский безотчетно протянул руку – да и замер. На ладони Мэри лежала самая необыкновенная и непристойная трубка, которую он только видел в жизни. Чашка у нее была самая обычная, а мундштук был сделан в форме… ну, в форме того, что у него вдруг шевельнулось в лосинах, оживая.

      – Что это… где вы?.. – забормотал он бестолково.

СКАЧАТЬ