Святочные рассказы. Александр Грин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты, говорю, Василиса, со своим сыном; дай, говорю, отведу я от него нечистую силу, нынче только, говорю, и можно образумить каженника[2] – сама, чай, ведаешь, день какой». Куда те! и слышать не хочет; да это бы еще нешто, бог с ней, а то туда же окрысилась на меня: вы, говорит, по деревне про сына пустили толки, то да се… Ну, думаю себе, делай как знаешь, сама напоследях спокаешься, несдобровать тебе с твоим каженником!..

      Тут Домна покосилась украдкой на старостиху и сказала, понизив голос:

      – Ты, касатка, не подпушай его, смотри, близко к дому, я давно хотела с тобой на досуге глаз на глаз поговорить…

      Старостиха насторожила уши.

      – Он, слышала я от добрых людей, – продолжала таинственно Домна, – за твоей дочкой увивается… избави господи!.. У каженников дурной глаз! того и смотри, испортит девку…

      – Что ты, касатка, – ох!.. Да подступись он только… Да я и ему-то, и его матери-то все глаза выплюю!.. – возразила с негодованием старостиха. – Я, родная, как только проведала про эвто дело, и дочь-то не пускаю со двора, зароком наказала не ходить за ворота…

      – То-то, болезная, я не в пронос говорю тебе такое слово; ты девку-то свою не пущай, а он, окаянный, все возьмет свое, коли заберет на ум, – напустит на нее лихость, – а ты, поди, плачь, тоскуй опосля… По-моему, до греха надо отвадить его как ни на есть от нее, чтобы девка-то опостыла ему, – без этого не миновать вам беды… Уж лучше, коли на то пошло, продайте вы ее в чужую деревню, я и женишка приищу. Такого ли жениха вам надыть! Да ему и в рот не вкинется, и во сне не приснится такое счастье… Она у тебя пригожее всех молодиц села… Вот доведалась я (люди добрые сказывали), и она, Василиса-то, на то же норовит; стану, говорит, просить барина!.. Пригодное ли дело, касатка, вам с ними родниться? шиш-голь, да и полно! Вам просвету не дадут: вишь, скажут, породнились с кем!.. Вестимо, кто про что: другому и крохи пропустить нечем, – да добрый человек, а этот, болезная ты моя, каженник! Уж что это за человек: чурается добрых людей, словно собак паршивых, ни с кем слова не промолвит, ни в пляску, ни в песни… я тебе говорю: отлучи ты его, до беды, от девки-то!..

      – О-ох! я и сама о том думаю, касатушка… помоги, Домна Емельяновна, – произнесла с явным беспокойством старостиха, – рада служить тебе всем добром, – отведи ты его, бог с ним, от моей дочери.

      Тут старостиха привстала с лавки, поклонилась гостье и положила перед ней на стол второе полотенце.

      – Спасибо тебе на ласковом слове, – отвечала Домна, спрятав полотенце, как бы невзначай, за пазуху, – рада и я служить тебе; изволь, помогу; слушай…

      И Домна подсела уже к старостихе и прильнула к ее уху; нов эту самую минуту раздался такой сильный удар в ворота, что обе бабы невольно подпрыгнули на лавочке.

      – Ох, родная! – воскликнула Домна, бросаясь впопыхах из одного угла в другой. – Никак, муж твой идет, вот накликали беду!..

      Старостиха в это время подбежала к окну, подняла его и взглянула на улицу.

      – Нет, СКАЧАТЬ