Под знаком розы и креста. Владимир Кузьмин

Чтение книги онлайн.

      В душе ни сил, ни чувств… Но что я лгу?

      Унынье же я чувствовать могу![16]

      Раздались не слишком бурные аплодисменты, поэт, не посчитав нужным на них отреагировать, отправился прямиком к нам. Был он молод, вряд ли больше двадцати двух – двадцати трех лет, кареглаз, некрасив, но приятен.

      – Благодарю вас за то внимание, которое вы уделили моему выступлению, – с легким поклоном произнес он.

      – Вам досталось незаслуженно мало аплодисментов, – сказала маменька.

      – Это неважно. Куда важнее, что я достиг своей цели – заинтересовал вас, а то вы начинали откровенно скучать.

      – Ваши стихи как минимум неплохи.

      – Кхм! – поэт чуть смутился, но глянул на нас весело. – Не хочется начинать наше сумбурное знакомство с неправды. Это не мои стихи!

      Видя наше недоумение, он заговорщицки понизил голос и сообщил:

      – Поэт из меня никудышный, но перевожу я неплохо. Правда, пока всем говорю, что эти стихи написаны моим приятелем, но говорю это так, что все думают, что они мои.

      – И зачем вам это нужно? – удивилась я.

      – Затеваю аферу. Чтобы утереть нос некоторым, кто полагает, будто вся поэзия с них и начинается. А я вот нашел английского поэта, жившего триста лет назад, и, на мой взгляд, его стихи мало чем отличаются от тех, что нынче в моде. Разве что они лучше.

      По гостиной прошел шелест, все обернулись к входным дверям.

      – О! Кушать подано! – ернически произнес наш новый знакомец.

      – Что? – не поняли мы.

      – Ну, главное угощение вечера на подходе. Так что я умолкаю, дабы не мешать вам лицезреть!

      Узнать вошедших не составляло труда, не только их имена были на слуху, но и портретов мы видали немало. Первой в залу вошла Зинаида Гиппиус. В белом платье в обтяжку, из-за чего напомнила осу в человеческий рост. С комом всклокоченных волос лисьего цвета. Одной рукой теребила граненые бусы, другой вскинула к глазам лорнет, от которого по сторонам брызнули отблески. Глянула, закинула на руку шлейф платья и пошла в дальний от дверей угол залы.

      За ней невесомой тенью проследовал одетый во все черное, словно сам сатана, Валерий Брюсов. Эта пара была столь колоритна, что отвлекла внимание от третьей, едва ли не самой важной персоны, прибывшей сюда. В коричневых штаниках, в синеньком галстучке, с худеньким личиком, коричневатой бородкой, с пробором, зализанным на голове, с очень слабеньким лобиком и с выражением скорби и обиды, словно попал не туда, куда шел, просеменил вслед за супругой сам Дмитрий Сергеевич Мережковский.

      Публика замерла и тут же вздрогнула. Это знаменитый писатель Мережковский нежданно раскатисто и картаво рыкнул из облюбованного ими угла:

      – Зина! О, как я ненавижу!

      – Ну, уж я не поверю: кого можешь ты ненавидеть? – ответила та из клуба дыма от раскуренной папиросы.

      – О, – СКАЧАТЬ