Как закалялась сталь. Николай Островский

Чтение книги онлайн.

      Но нет сил поднять руки и откинуть крючок. Снаружи часто забили прикладами. Дверь запрыгала на засовах и, сдаваясь, затрещала.

      Дом наполнился вооруженными людьми, рыскавшими по углам. Дверь в магазине была вышиблена ударом приклада. Туда вошли, открыли засовы наружной двери.

      Начался грабеж.

      Когда подводы были нагружены доверху материей, обувью и прочей добычей, Саломыга отправился на квартиру Голуба и, уже возвращаясь в дом, услыхал дикий крик.

      Паляныця, предоставив своим потрошить магазин, вошел в комнату. Обведя троих своими зеленоватыми рысьими глазами, сказал, обращаясь к старикам:

      – Убирайтесь!

      Ни отец, ни мать не трогались.

      Паляныця шагнул вперед и медленно потянул из ножен саблю.

      – Мама! – раздирающе крикнула дочь. Этот крик и услышал Саломыга.

      Паляныця обернулся к подоспевшим товарищам и бросил коротко:

      – Вышвырните их! – Он указал на стариков. И когда тех с силой вытолкнули за дверь, Паляныця сказал подошедшему Саломыге: – Ты постой здесь за дверью, а я с девочкой поговорю кое о чем.

      Когда старик Пейсах кинулся на крик к двери, тяжелый удар в грудь отбросил его к стене. Старик задохнулся от боли, но тогда в Саломыгу волчицей вцепилась вечно тихая старая Тойба:

      – Ой, пустите, что вы делаете?

      Она рвалась к двери, и Саломыга не мог оторвать ее судорожно вцепившиеся в жупан старческие пальцы.

      Опомнившийся Пейсах бросился к ней на помощь:

      – Пустите, пустите!.. О, моя дочь!

      Они вдвоем оттолкнули Саломыгу от двери. Он злобно рванул из-за пояса наган и ударил кованой рукояткой по седой голове старика. Пейсах молча упал.

      А из комнаты рвался крик Ривы.

      Когда выволокли на улицу обезумевшую Тойбу, улица огласилась нечеловеческими криками и мольбами о помощи.

      Крики в доме прекратились.

      Выйдя из комнаты, Паляныця, не глядя на Саломыгу, взявшегося уже за ручку двери, остановил его:

      – Не ходи – задохлась: я ее немного подушкой прикрыл.

      И, шагнув через труп Пейсаха, вступил в темную густую жижу.

      – Неудачно как-то началось, – выдавил он, выйдя на улицу.

      За ними молча следовали остальные, и от их ног на полу комнаты и на ступеньках оставались кровавые отпечатки.

      А в городе уже шел разгром. Вспыхивали короткие волчьи схватки среди не поделивших добычу громил, кое-где взметывались выхваченные сабли. И почти всюду шел мордобой.

      Из пивной выкатывали на мостовую дубовые десятиведерные бочки.

      Потом ползли по домам.

      Никто не оказывал сопротивления. Рыскали по комнатушкам, бегло шарили по углам и уходили навьюченные, оставив сзади взрыхленные груды тряпья и пуха распоротых подушек и перин. В первый день было лишь две жертвы: Рива и ее СКАЧАТЬ