«Gaudeamus». Леонид Андреев

Чтение книги онлайн.

      – Тогда не только пение, тогда все искусство нужно послать к черту.

      – А птицы могут петь?

      – Какие птицы?

      – Петухи, например. – Господа, нужно серьезно… Стамескин, объяснитесь. – Тише. Тише.

      Стамескин. Извольте… Я не вижу цели в том, что вы называете вашим пением. Этими ритмичными звуками, то протяжными, то быстрыми, действующими как наркоз, вы только опьяняете себя; и то плачете вы, как пьяные люди, то смеетесь, но ни доверия, ни уважения к себе не внушаете. И для того, кто стремится к настоящей борьбе и знает, куда он идет, для того всякая песня вредна…

      Гриневич. В бой идут с музыкой!

      Стамескин. Их ведут с музыкой.

      Дина. А марсельеза? Не забудьте, Стамескин, что иногда поет целый народ, целые толпы народные сливаются в одной песне.

      Стамескин. Но побеждают те, кто молчит. Ах, господа, вы видели или вам рассказывали, как целый народ с пением песен шел на своего врага, – и вам было жутко, но больше весело; а когда-нибудь вы увидите, как целый народ молча двинется на приступ, и вам станет уже по-настоящему страшно. Ах, господа: молчание храброго – вот истинный ужас для его врага.

      Онуфрий (восторгаясь). Вот нос, Сережа!

      Кочетов. А как узнать, кто молчит: храбрый или трус? Трусы-то тоже не разговорчивы.

      Стамескин. По действиям.

      Козлов. Вы уничтожаете поэзию борьбы, Стамескин, вы красоту отнимаете у нее.

      Стамескин (смеется слегка в нос). Нет. Я даю ей новые, простые и строгие одежды. Вместо лохмотьев из музыки и дрянных стихов я облекаю ее в грозные доспехи грозного молчания. Ах, господа: молчание – вот песнь восставшего.

      Дина. Браво!