Людвиг Кондратович (Вл. Сырокомля). Николай Аксаков

Чтение книги онлайн.

       Гармонической волною, вольной чередой

       Изъ тюрьмы несутся звуки пѣсни молодой

      ……

      ……

       «О, осилю я, осилю шумъ вашъ наконецъ!»

       Распаленный состязаньемъ думаетъ пѣвецъ.

       А на улицѣ какъ будто бѣднаго дразня,

       Все сильнѣе говоръ, крики, топотъ, стукотня…

      ……

       Соловью какое дѣло? Изъ груди своей

       Звуки всѣ, какіе только шевелятся въ ней,

       Исторгаетъ онъ, и ноетъ, и болитъ она,

       Безпредѣльнымъ напряженьемъ вся истощена.

       Но пѣвецъ не слышитъ боли; въ гордомъ забытьи

       Погрузился весь онъ въ звуки чудные свои.

       Опьянѣлъ отъ вдохновенья, и чѣмъ жгуче, злѣй

       Боль въ груди, тѣмъ громче, громче свищетъ соловей.

       И слабѣя, надрываясь, силы, наконецъ,

       Сокрушились, струны въ горлѣ лопнули; пѣвецъ

       Заметался въ агоніи и, въ послѣдній разъ,

       Разразился дивной трелью и – на вѣкъ угасъ.

       А на улицѣ, къ страданью холодно тупа,

       Продолжаетъ суетиться и сновать толпа.

       И скрипятъ, гремятъ колеса все сильнѣй, сильнѣй,

       Точно рады, что загубленъ ими соловей.

      Но, однажды вырвавшаяся изъ души, эта пѣсня является уже оторванною отъ жизни поэта и не всегда прививается къ другой жизни, не всегда встрѣчаетъ братскій отзывъ. Общество остается къ ней, зачастую, точно также равнодушнымъ, какъ тѣ колеса, которыя точно радовались, «что загубленъ ими соловей». А между тѣмъ, сочувствіе составляетъ одну изъ вдохновляющихъ стихій поэта; безъ него чувствуетъ онъ связаннымъ, обезсиленнымъ самое свое вдохновеніе и наряду съ внутреннимъ блаженствомъ, доставляемымъ изліяніемъ души своей въ пѣсняхъ, возникаетъ скорбное сознаніе своего одиночества, безплодности пѣсни своей и жизни, сомнѣніе въ себѣ, своей цѣли и своихъ силахъ. Отсюда начинаются горе и страданія поэта, тоска одиночества; чувство оторванности отъ міра. Отказаться же отъ пѣсни истинно-творческая, поэтическая душа не въ состояніи,

      И вотъ, даръ поэта становится для него волшебнымъ совпаденіемъ горя и радости. Эту связь двухъ совершенно противуположныхъ ощущеній замѣчали едва ли не всѣ поэты, но сильнѣе и удачнѣе многихъ выразилъ эту двойственную жизнь поэта нашъ Сырокомля.

      Дальше онъ самъ объясняетъ одну изъ причинъ глубокихъ горестей поэта.