Белая гвардия. Михаил Булгаков как исторический писатель. Михаил Булгаков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Белая гвардия. Михаил Булгаков как исторический писатель - Михаил Булгаков страница 12

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «Бей Петлюру!»

      Руками Елены и нежных и старинных турбинских друзей детства – Мышлаевского, Карася, Шервинского – красками, тушью, чернилами, вишневым соком записано:

      «Елена Васильевна любит нас сильно,

      Кому – на, а кому – не».

      «Леночка, я взял билет на Аиду.

      Бельэтаж № 8, правая сторона».

      «1918 года, мая 12 дня я влюбился».

      «Вы толстый и некрасивый».

      «После таких слов я застрелюсь».

      (Нарисован весьма похожий браунинг.)

      «Да здравствует Россия!

      Да здравствует самодержавие!»

      «Июнь. Баркарола».

      «Недаром помнит вся Россия

      Про день Бородина».

      Печатными буквами, рукою Николки:

      «Я таки приказываю посторонних вещей на печке не писать под угрозой расстрела всякого товарища с лишением прав. Комиссар Подольского райкома. Дамский, мужской и женский портной Абрам Пружинер,

      1918 года, 30‐го января».

      Пышут жаром разрисованные изразцы, черные часы ходят, как тридцать лет назад: тонк‐танк. Старший Турбин, бритый, светловолосый, постаревший и мрачный с 25 октября 1917 года, во френче с громадными карманами, в синих рейтузах и мягких новых туфлях, в любимой позе – в кресле с ногами. У ног его на скамеечке Николка с вихром, вытянув ноги почти до буфета, – столовая маленькая. Ноги в сапогах с пряжками. Николкина подруга, гитара, нежно и глухо: трень… Неопределенно трень… потому что пока что, видите ли, ничего еще толком не известно. Тревожно в Городе, туманно, плохо…

      На плечах у Николки унтер‐офицерские погоны с белыми нашивками, а на левом рукаве остроуглый трехцветный шеврон. (Дружина первая, пехотная, третий ее отдел. Формируется четвертый день, ввиду начинающихся событий.)

      Но, несмотря на все эти события, в столовой, в сущности говоря, прекрасно. Жарко, уютно, кремовые шторы задернуты. И жар согревает братьев, рождает истому.

      Старший бросает книгу, тянется.

      – А ну‐ка, сыграй «Съемки»…

      Трень‐та‐там… Трень‐та‐там…

      Сапоги фасонные,

      Бескозырки тонные,

      То юнкера‐инженеры идут!

      Старший начинает подпевать. Глаза мрачны, но в них зажигается огонек, в жилах – жар. Но тихонько, господа, тихонько, тихонечко.

      Здравствуйте, дачники,

      Здравствуйте, дачницы…

      Гитара идет маршем, со струн сыплет рота, инженеры идут – ать, ать! Николкины глаза вспоминают:

      Училище. Облупленные александровские колонны, пушки. Ползут юнкера на животиках от окна к окну, отстреливаются. Пулеметы в окнах.

      Туча солдат осадила училище, ну, форменная туча. Что поделаешь. Испугался генерал Богородицкий и сдался, сдался с юнкерами. Па‐а‐зор…

      Здравствуйте, дачницы,

      Здравствуйте, дачники,

      Съемки у нас уж давно начались.

      Туманятся СКАЧАТЬ