Гарики предпоследние. Штрихи к портрету (сборник). Игорь Губерман

Чтение книги онлайн.

      Наше время ступает, ползет и идет

      по утратам, потерям, пропажам,

      в молодые годится любой идиот,

      а для старости – нужен со стажем.

      Да, молодые соловьи,

      мое былое – в сером пепле,

      зато все слабости мои

      набрали силу и окрепли.

      Уже не позавидует никто

      былой моей

      загульной бесноватости,

      но я обрел на старости зато

      все признаки святого,

      кроме святости.

      Не манят ни слава, ни власть,

      с любовью – глухой перекур,

      осталась последняя страсть —

      охота на жареных кур.

      Негоже до срока

      свечу задувать,

      нам это веками твердят,

      однако тому,

      чье пространство – кровать,

      нет лучше лекарства, чем яд.

      Я не только снаружи облез,

      я уже и душевно такой,

      моего сластолюбия бес

      обленился и ценит покой.

      Судьба ведет нас и волочит

      на страх и риск, в огонь и в воду,

      даруя ближе к вечной ночи

      уже ненужную свободу.

      Душа поет, хотя не птица,

      и стать легка не по годам,

      и глаз, как странствующий рыцарь,

      прекрасных сыскивает дам.

      Горизонт застилается тучами,

      время явно уже на излете,

      ибо стали печально докучливы

      все волнения духа и плоти.

      Провалился житейский балет

      или лысина славой покрыта —

      все равно мы на старости лет

      у разбитого дремлем корыта.

      Стал верить я глухой молве,

      что, выйдя в возраст стариковский,

      мы в печени и в голове

      скопляем камень философский.

      Годы создают вокруг безлюдие,

      полон день пустотами густыми;

      старческих любовей скудоблудие —

      это еще бегство из пустыни.

      Ходят цыпочки и лапочки —

      словно звуки песнопений;

      половина мне до лампочки,

      остальные мне до фени.

      Копчу зачем-то небо синее,

      меняя слабость на усталость,

      ежевечернее уныние —

      на ежеутреннюю вялость.

      Угрюмо сух и раздражителен,

      еще я жгу свою свечу

      и становиться долгожителем

      уже боюсь и не хочу.

      Еще несет нас по волнам,

      еще сполна живем на свете,

      но в паруса тугие нам

      уже вчерашний дует ветер.

      Не назло грядущим бедам,

      не вкушая благодать,

      а ебутся бабка с дедом,

      чтобы внуков нагадать.

      Дотла сгоревшее полено,

      со мной бутыль распив под вечер,

      гуняво шамкало, что тлена

      по сути нет и дух наш вечен.

      Меня спроси или Его —

      у нас один ответ:

      старенье – сумерки всего,

      что составляло свет.

      Уже СКАЧАТЬ