137-я «Околоорловская», «Мимогомельская», Бобруйская. Валерий Киселев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу 137-я «Околоорловская», «Мимогомельская», Бобруйская - Валерий Киселев страница 10

СКАЧАТЬ когда мы пробегали мимо, они неповторимо просили жалобно: «Братцы, пристрелите, добейте!». Неручь форсировали быстро и в Степановку ворвались сходу. Перед деревней и в ней самой валялись гитлеровцы, которые по нам стреляли, уже трупы. Подошёл к своему первому убитому немцу. Примерно моих лет, всматривался, хотел что-то понять и не смог. Люди как люди, но если ты его не убьёшь, то он тебя не пожалеет.

      От Степановки гнались за немцами по пятам, они бежали врассыпную, отстреливаясь, то прямо на бегу, то с остановок. И нас-то было не больше, просто какой-то такой натиск у нас был. Тяжело ранило нашего командира роты старшего лейтенанта Степанова, и ротой стал командовать лейтенант Ворошилов. Потом на моих глазах погиб мой лучший друг Омельченко Николай, подорвался на мине. После Степановки освободили еще одну деревню, потом немцы нас остановила контратакой, отбили, перешли железную дорогу и вышли к деревне Пирожково…

      К вечеру 23 июля все три полка дивизии формировали реку Неручь и вели бои по расширению плацдарма. 624-й полк продолжал вести бой за Васильевку и Богодухово, отбивая контратаки, 409-й и 771-й стрелковые полки при поддержке 17-го артполка и приданных средств усиления овладели высотой, что в двух километрах юго-западнее Васильевки, атакой взяли Степановку, 1-Степановский, Нахаловку, Сорочьи кусты, и продолжали развивать наступление.

      К ночи успех обозначился во всей полосе наступления дивизии и 42-го стрелкового корпуса. Противник начал отходить на новые рубежи обороны. Наши части преследовали его весь вечер и ночь.

      «Как не хочется умирать…»

      …И снова – выдвижение на исходный, сначала шагом, потом перебежками. Все тяжелее подниматься, и снова – атака, и день кажется бесконечным, а солнце будто замерло, печёт и печёт, и сколько примерно времени – Серёжа Кисляков не знал, да и не хотелось узнавать, какая была разница.

      До следующей деревни было с километр, открытым полем, пробежали метров триста-четыреста и залегли – немцы из траншеи перед деревней били густо и прицельно. Начали окапываться. Серёжа свалился в воронку, через силу немного удлинил её, чтобы можно было хотя бы лежать, и уткнулся лицом в землю. – «Не могу больше! Не могу-у!» – хотелось закричать ему, наступил тот предел человеческих сил, что было абсолютно безразлично – ранят ли, убьют ли…

      По ним методично била миномётная батарея немцев, но не по квадратам, как раньше, а по площади – каждые три-четыре секунды в сознание входил свист, потом – близкий разрыв, и земля вздрагивала, словно и ей было больно. Серёжа вжался в землю так, что тело чувствовало её глубинный холодок. И сколько так продолжалось – он не знал, казалось только – никогда не кончится. В висках стучали молоточки, и Серёже показалось, что остался он на этом проклятом поле совсем один.

      Оторвал голову от земли, повернул её направо – из окопчика дядя Васи струился дымок, сладко пахнуло махоркой. СКАЧАТЬ