Смерть композитора. Хроника подлинного расследования. Алексей Ракитин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Смерть композитора. Хроника подлинного расследования - Алексей Ракитин страница 20

СКАЧАТЬ Александровна. Она работает в Днепропетровском русском театре драмы.»

      Как видим, ни о каких свидетельствах травли, преследования или недопонимания со стороны представителей власти в отношении композитора Ивасюка речь не идёт. Сын отнюдь не подавлен окружающей его обстановкой, не жалуется отцу на непонимание, недостаточное внимание к себе, отсутствие денег, сил или нехватку чего-либо в принципе. Нет, в его жизни всё хорошо! В начале марта настроение Владимира лучезарно, у него большие и в целом приятные планы – успеть сдать два курса консерватории за один, защитить диплом, далее – жениться на любимой женщине. Жизнь по большому счёту удалась – он всеми любим, известен, у него есть всё и дальше будет только лучше!

      Далее последовал вопрос следователя про отношения сына с Татьяной Жуковой. Михаил Григорьевич высказался более чем определенно: «Про Жукову Таню размова у нас была с Володей. У нас в семье сложилось плохое мнение о Тане, т.к. она вела себя плохо, часто заходила к сыну, мешала ему в работе. В основном она приходила к Володе ночью, кричала под балконами. Когда Володя не хотел открывать, то она звонила в дверь, поднимала шум, мешала соседям, об этом даже рассказывают и соседи.»

      Слева: Родители композитора Ивасюка – София Ивановна и Михаил Григорьевич. Справа: родители на могиле сына.

      Характеристика, скажем прямо, нелицеприятная. Прям так и представляешь энергичную девицу, вопящую в ночи под балконом…

      Вполне ожидаемо был задан отцу и вопрос о состоянии здоровья Владимира. Михаил Григорьевич ответил следующим образом: «О состоянии здоровья я выяснял у сына и он говорил, что всё [у него] хорошо. Сын был склонен к полноте, поэтому он не старался много есть. Никаких мыслей по поводу лишения себя жизни сын не высказывал мне. Я разговаривал с врачами, которые его лечили и они мне объясняли, что ничего плохого у него нет, что [ему] нужен режим и отдых и что болезнь у него – бессонница – появилась в результате его переутомления. Володя даже в больнице писал песни. Врачи мне говорили, что у Володи диагноз „невроз“. Я не знаю, употреблял ли сын за последнее время порошки – лечение от заболевания нервной системы.»

      Рассказ отца довольно косноязычен, но вполне может быть, что перед нами вовсе не свойство речи самого Михаила Григорьевича, а свидетельство неразвитой письменной речи следователя. Гражданин заместитель районного прокурора Гнатив грешил пропуском слов и явно злоупотреблял на письме глаголом «был»2.

      А вот после обсуждения здоровья Владимира Ивасюка допрос сделал довольно неожиданный зигзаг. Отец погибшего композитора сделал предположение о причине его смерти и версия, им озвученная, выглядела довольно странно. Процитируем: «Я считаю, что мой сын попал в руки львовских уголовников, которые могли требовать за него выкуп, однако, увидели, что у них ничего не выходит, решили СКАЧАТЬ

<p>2</p>

В этом месте автору невольно приходит на ум любопытный пассаж преподавательницы марксизма-ленинизма в родном Военмехе, раздраженно заявившей на одном из семинаров студенту из Харькова: «В Ленинграде не говорят «чё?» и не употребляют глагол «был»!