Три позы Казановы. Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – При выезде на Минку перехватят. Там будка и пост, – со знанием дела возразил мой соавтор.

      – А хотите историю про гаишников? – спросил я. – Только что вспомнил!

      – Валяйте!

      – Весной 1986-го я купил первую свою машину, ВАЗ-2013 белого, как холодильник, цвета. Мы как раз с классиком советского кино Евгением Габриловичем сидели в Доме ветеранов кино на Нежинской улице и писали для актрисы Ирины Муравьёвой сценарий «Неуправляемая», который потом запретили за непонимание текущего момента…

      Об этом подробно рассказано в эссе «Как я был врагом перестройки», также вошедшем в сборник «Селфи с музой». Матвеевское в ту пору было тихим районом с вялым движением транспорта, и я, начинающий водитель, долго наматывал круги по пустым улицам, не решаясь выезжать на оживлённые трассы. А когда впервые решился и встал в пробке перед Смоленской площадью, то едва не заплакал от ужаса: казалось, огромные самосвалы и автобусы вот-вот затрут мой жигулёнок, как ледяные торосы – кораблик. Но ничего, выбрался… Постепенно я освоился, почувствовал себя увереннее, а к зиме и вообще распоясался, обрёл ту лихость, которая обычно плохо заканчивается…

      И вот в январе 1987 года, спускаясь к Волхонке, я затормозил на красный свет перед самым светофором на углу Гоголевского бульвара и Кропоткинской улицы и ждал, слушая по приёмнику концерт по заявкам и наблюдая, как над открытым бассейном «Москва» клубится густой белый пар. Когда впереди вдруг зажёгся зелёный, я спокойно двинулся дальше через Кропоткинскую площадь к набережной. Вдруг послышалась нервная милицейская трель, и ко мне, размахивая полосатым жезлом, кинулся толстый гаишник, перетянутый портупеей, как подушка, приготовленная к переезду. Кстати, это неожиданное сравнение пришло мне в голову именно тогда, а использовал я его лишь спустя без малого 30 лет в романе «Любовь в эпоху перемен». Так у писателей тоже бывает.

      Старший лейтенант постучал жезлом по капоту, мол, выходи из машины – приехали. Я повиновался, зная, что гаишники не любят, когда с ними говорят через окошко.

      – Ослепли, водитель?

      – А что такое?

      – На красный свет поехали. Документы…

      – Нет, на зелёный. – Я показал на светофор, установленный перед Метростроевской улицей, и сам тут же понял свою ошибку. – Не туда посмотрел… Виноват!

      – Виноват – накажем. Пройдёмте! – поманил меня толстяк, забрал права, раскрыл книжицу, обнаружил девственный талон предупреждений и обрадовался: – Целочка!

      Он повёл меня в свою стеклянную будку, торчавшую на углу Волхонки и Соймоновского проезда. В Москве тогда таких было много. Называли их в зависимости от формы – «стаканами» или «скворечниками». Мой угнетатель сидел в скворечнике, который на высокой бетонной ножке вознёсся над проезжей частью. Подняться туда можно было по ступенькам, напоминающим пожарную лестницу. Сверху гаишник наблюдал жизнь перекрёстка, мог перевести светофоры в режим ручного управления, а иногда спускался вниз по карательным и прочим надобностям. СКАЧАТЬ