Путешествие внутрь иглы. Новые (конструктивные) баллады. Сергей Ильин

Чтение книги онлайн.

      В те же часы и на том же углу:

      чужда добру, а тем более злу,

      что так сближает всех зрячих людей —

      точно съестное случайных гостей —

      пела – одна перед пестрой толпой —

      женщина, что от рожденья слепой,

      как утверждают зеваки, была.

      Рядом собачка в корзинке спала.

      Был ее голос слегка грубоват.

      Жест полных рук также чуть угловат.

      Голову к солнцу она подняла —

      нежит безглазье слепящая мгла.

      Тихо в пустых и зеркальных зрачках

      небо плывет в надувных облаках.

      Да и весь город с его суетой

      там приумолк – за нездешней чертой.

      А между тем из снующих людей

      каждый задерживал взгляд свой на ней:

      что ж, к негативу слепого лица

      склонны присматриваться без конца

      мы – любопытство нам трудно унять:

      душу без глаз невозможно понять.

      Кто-то монетку ей в блюдце бросал.

      Кто-то словцом остроумным блистал.

      Кто-то, ее пародируя, пел.

      Кто-то еще на собачку глядел.

      В общем, людей и вещей длинный ряд,

      к ней прикоснувшись, как будто обряд —

      низкий? высокий ли? но – исполнял,

      и только вид напускной сохранял,

      что они нынче от мира сего,

      и в них неясного нет ничего.

      Если бы пестрая знала толпа:

      женщина, что от рожденья слепа,

      здесь не за тем, чтоб людей удивить —

      кошечек дома ей нужно кормить.

      Сам я, едва лишь об этом узнал,

      разом нашел, что так долго искал:

      там, где сочувствия полного нет,

      тайны игривой мерещится свет.

      Если ж сочувствием сердце полно,

      к тайне любой безразлично оно.

      Это к тому я упорно клоню,

      что для начала в себе на корню

      я бы ту склонность хотел упразднить,

      что заставляет нас больше ценить

      тайну, чем близких вокруг нас существ,

      тайну как сгусток тончайших веществ…

      Разве не грех – отдавать веществам

      больше любви, чем живым существам?

      Как никогда на слепую смотрел

      я – и впервые, быть может, прозрел.